Введение

Кто сидит на тигре, тому сложно с него слезть. (Китайская пословица)

Научно-технический прогресс пока остается в числе ведущих и определяющих факторов общественного развития. Вокруг него со­средоточены основные цели и ценности цивилизационного самосоз­нания большей части населения Земли.

Вопросы этики и техносферной безопасности вышли сегодня на передний план философских и социально-политических концеп­ций техники и научно-технологического развития человечества. Мо­ральная и мировоззренческая рефлексия служит не только индикато­ром острых противоречий, затронувших условия современной жизне­деятельности человека. Она также обобщает опыт осознания челове­чеством существенных издержек, которые порождены его собствен­ным отношением к природной и общественной среде. Продолжаю­щиеся случаи техногенных катастроф (Фукусима-1), не только непо­средственно затрагивающие жизнь большого количества людей, но и негативно сказывающиеся на экологии, указывают на сохранение множества неразрешенных технологических и социальных проблем, которые несет в себе научно-технический прогресс, что не только провоцирует новые общественные процессы, но и делает актуальным

исследование аналогичных ситуаций в прошлом.

Одним из важных аспектов ценностного восприятия техники является дихотомия оптимистических и пессимистических концепций научно-технического прогресса. Этот феномен в современной фило­софии техники одновременно интересен и противоречив. В первой главе данной книги он охарактеризован в историческом ракурсе. Не­смотря на то, что явление техники своими корнями уходит глубоко в историю цивилизации, именно современный общественный прогресс породил противоположность оптимизма и пессимизма как двух типов общественной и интеллектуальной реакции на технику. Изучая на­правления и контуры социального, научного и технического прогрес­са, автор показывает главные источники этой дихотомии сознания. Их общий корень - прогрессистское самосознание новоевропейской культуры, ориентированной на покорение природы и ее сил ради со­циального преобразования и изменения человеческой природы. Нау­ка и техника рассматривались обществом как главные источники ду­ховной и материальной силы человека как разумного творца. Фило­софия техники, оформившаяся в последней трети XIX в., поддержи­вала этот оптимизм. Идеология технократии стала воплощением оп­тимистических настроений в сфере социального управления. Этот оптимизм не поколебали войны ХХ столетия, однако на их фоне под­нялась первая волна пессимистической реакции на технику, научно­технический прогресс и технократию, а появление глобальных про­блем человечества сформировало подлинное этическое измерение техники.

Пессимистические аргументы противников господствующей роли техники в общественной жизни являются в основном реакцией на доминирование оптимистического представления о смысле и це­лях социального и культурного развития. Пессимисты указывали на глубокое отчуждение личности от технической среды, на чуждость техники органической сущности жизни и подлинной духовности че­ловека. Техносфера - это господство механики, подчиняющей своей логике жизнедеятельность человека и разрушающей практическую (нравственную) рациональность культуры.

Взгляд, согласно которому общественное развитие зависит от технического и технологического прогресса, получил наименование технологического детерминизма. Вокруг него также развернулась полемика представителей оптимистических и пессимистических взглядов. В монографии показано, что проникновение техники во все элементы общественной структуры, включая производство и сферу услуг, управление экономикой, политику, образование и досуг, стало следствием длительного процесса, характеризующегося конверген­цией научно-теоретического знания и технической деятельности. Оптимистический и пессимистический технологический детерминизм, с этой точки зрения, есть лишь варианты философского анализа глу­боких структурных изменений в развитии человеческой цивилизации.

Вторая глава посвящена исследованию актуальных социо­культурных противоречий научно-технического прогресса. С точки зрения ряда подходов целесообразно разводить понятия социального и научно-технического прогресса на основе ценностных критериев, что позволяет связать устойчивое развитие человечества с совер­шенствованием социальных институтов. Сторонники такого взгляда иной раз оценивают технологический оптимизм как реализацию эгоистической, по смыслу социал-дарвинистской ценностной ориен­тации человека по отношению к обществу. В книге раскрывается концепция «точки сингулярности» - момента истории, которого достигает современное общество и за которым дальнейшее общест­венное развитие становится трудно прогнозируемым и неконтроли­руемым.

Вопрос об отношении культуры и цивилизации, в частности, технологий - к общечеловеческой истории, находится в числе клю­чевых для философии ХХ в. Технологическое иной раз противопос­тавляется подлинно человеческому, сущностному, духовному. Яркие примеры этого представлены в работах О. Шпенглера, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Н.А. Бердяева. Однако как оценивать само наследие культуры? Должно ли культурное развитие строиться на удержании традиционных универсалий: семейно-родственных отношений, рели­гии, властных институтов, языковой самобытности, либо основывать­ся на иных основаниях, в частности, науке и технологиях?

Проблема социальной роли религии остается одной из акту­альных в современной философии.

дение ценностного измерения техники. Сегодня мы наблюдаем воз­рождение религиозных доминант общественного сознания, что отра­жает глубокие кризисные процессы, затронувшие человечество. Ре­лигия - это источник многих пессимистических теорий в философии техники. В западной философии это П. Тиллих, отчасти К. Ясперс.

В России в эпоху активного вхождения нашей страны в орби­ту западноевропейского капиталистического развития техника также стала объектом философской рефлексии. В числе создателей фило­софии техники - отечественный мыслитель П.К. Энгельмейер. Опти­мистическим восприятием научно-технического прогресса отмечены взгляды таких крупных ученых и философов, как В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский, Н. Федоров. В условиях развития отечественной науки крепло представление о перспективах космиче­ской эры и научно-технического прогресса в условиях освоения кос­моса. Однако параллельно с этими идеями в отечественной мысли крепло пессимистическое настроение, исходившее от представителей русской религиозной философии. В их числе - учение Н.А. Бердяева, в котором он оценивает природу техногенной цивилизации как про­тиворечащую ценностям жизни и духа.

Стремлением преодолеть кризис культуры, порожденный технологическим развитием, отмечена точка зрения крупнейшего отечественного религиозного мыслителя И.А. Ильина. В монографии представлен анализ ряда идей, родившихся в русской философии по поводу перспектив техногенной цивилизации, в частности, основных положений культурологической концепции И.А. Ильина, которые яв­ляются ключевыми ориентирами в определении путей выхода из кри­зисного тупика современной цивилизации. Среди последних обозна­чены такие явления, как дегуманизация культуры, девальвация цен­ностей, абсолютизация индивидуализма и оправдание прагматизма.

Противоречивость социальных процессов накладывает отпе­чаток на восприятие людей, на процессы оценивания и прогнозиро­вания. Техника и ее общественные функции амбивалентны. Она не просто оказывает положительные и отрицательные воздействия на жизнедеятельность, но создает условия и возможности самой жизни человека. Отказаться от технического развития также невозможно, как и молчаливо мириться с теми рисками и опасностями, которые несет в себе техника. Амбивалентность техники во многом обуслов­

ливает неоднозначность ответов на вопрос об отношении техники и гуманизма. Современная техника является сложной саморазвиваю- щейся системой и имеет логику собственного развития. Ей присущи автономность, относительная нейтральность, возрастают риски, которые она несет с собой. С распространением сложных техниче­ских систем резко возрастает ответственность специалиста за техно­логический процесс в целом, за его социальные и экологические последствия.

Амбивалентный характер техники находит прямое выражение на лично-индивидуальном уровне бытия человека, его сознании и мышлении. Анализу ряда важнейших аспектов этого среза в филосо­фии техники посвящена третья глава монографии. В ней обсуждается проблема экзистенциальных и когнитивных оснований бытия челове­ка, его идентичности, самосознания, психологического здоровья.

Техника несет в себе сложный экзистенциальный смысл. Тех­ника - это и способ воздействия человека на естественную природу, и способ преобразования самого человека через изменения условий его жизни. Она затрагивает и влияет на привычные константы чело­веческого существования - формы общения, телесность, личность. Проблемы, которые создает человеку его собственное технологиче­ское творение, яснее всего описываются понятием риска. Теоретики вроде У. Бека и Э. Гидденса рассматривают современное общество как источник экзистенциального риска, касающегося здоровья, жиз­ни, целостности человека. Существование в условиях непрерывного осознания риска связано со страхом. Современная личность живет на пересечении множества страхов, в котором внешне рациональные переживания имеют в себе экзистенциальный «довесок». Примером такого страха является социальный страх и страх техники. В экзи­стенциальном страхе техники есть специфически ценностно­рациональная сторона, связанная с моральной рефлексией, возни­кающей на основе переживания судеб других людей. Такая рефлек­сия стала осознанием нового параметра смерти - смертности челове­ческого вида - и нового масштаба ответственности в сфере техниче­ской и технологической деятельности.

В контексте экзистенциальных проблем техники специальный интерес представляет феномена страха. Страх в экзистенциалистской традиции трактуется как необходимое условие раскрытия и станов­

ления человека. Эти идеи актуальны в свете концепта «эвристика страха», разработанного в работе современного немецкого филосо­фа-экзистенциалиста Г. Йонаса. Согласно его теории именно нега­тивная функция страха выступает главным индикатором обществен­ной реакции на социально-исторические тенденции, прежде всего, технологического характера. Интенционалы страха должны учиты­ваться при выработке совокупной общественной оценки прогресса и его цены.

Не меньшую значимость имеют последствия, которые возни­кают в результате влияния современных технологий и техники на мышление людей. Среди феноменов такого воздействия особый ин­терес представляет феномен экранной культуры. Данная форма ин­формационных технологий формирует и распространяет клиповое мышление, которое по своим характеристикам оказывается эмоцио­нально-образным и вытесняет рационально-логическое текстовое мышление. На его основе развивается своеобразная дискретная, «мозаичная» картина мира, трансформирующая и искажающая объ­ективные основания реальности. Экранная культура - это также осо­бое, неизвестное ранее культурное пространство. Оно изменяет ме­ханизмы социализации и инкультурации, формирует релятивную сис­тему ценностей.

Вместе с тем, следует заметить, что существует ряд позитив­ных свойств клипового мышления: способность к быстроте воспри­ятия и переработке больших объемов информации; умение работать в режимах многозадачности. Можно предположить появление в бу­дущем особого типа тексто-клипового мышления, соединившего в себе механизмы рационально-логического режима работы с инфор­мацией и оперативного клипового восприятия. В практической дея­тельности такие люди способны сочетать сосредоточенную аналити­ческую работу с режимом быстрой обработки множества информаци­онных потоков. Предположительно, люди с такими способностями займут в будущем высшие руководящие посты.

Вопрос о том, ведет ли технологическое обновление челове­ческой жизнедеятельности к возрастанию мощи и богатству возмож­ностей человека, к росту его моральной ответственности, остается крайне сложным. Возможно, это лишь оптимистическое представле­ние философствующего разума, а в действительности научно­

технический прогресс провоцирует дегуманизацию и потерю подлин­но человеческих качеств? Этому вопросу посвящена четвертая глава данной монографии. В ней человек рассмотрен как объект культурно­го воздействия, осуществляемого средствами современных техноло­гий, а сама техника - как новейший медиатор социализации и работы культурных институтов. Хотя доказано, что в результате этих воздей­ствий меняются ментальные качества человека, трансформируются способы коммуникации, сама по себе констатация этих процессов не позволяет решить вопрос о гуманизации или дегуманизации чело­веческих отношений. По мнению ряда оценок дегуманизация лично­сти - это факт современной эпохи, четко детерминированный эффек­тами техногенной цивилизации. Свидетельства дегуманизирующего воздействия обнаруживаются в упрощении духовной жизни, нараста­нии относительности моральных оснований и потере ценностных ориентиров. Чувство нестабильности личного существования - это непосредственный результат культурных сдвигов техногенной циви­лизации.

Есть ли перспектива у такого культурно-исторического трен­да? Согласно другим оценкам, современное общество подошло к не­обходимости смены направления цивилизационного развития с тех­ногенного на антропогенный вектор. С этой позиции, важно устра­нить дегуманизирующий эффект техники и отказаться от технократи­ческих установок. Между тем процесс гуманизации сталкивается с множеством трудностей как теоретического, так и практического ха­рактера. Чтобы процесс гуманизации мог реализоваться, требуется выйти за пределы сугубо прагматического экономического планиро­вания и обратиться к ценностям саморазвития личности, подчинить социальный контроль и техническое развитие культуре.

Весьма актуальны эти оценки в связи с проблемами безопас­ности в современном обществе. Чаще всего опасности, которые несет в себе научно-технический прогресс, ассоциируются с техногенными катастрофами, рисками в отношении здоровья людей, социальной нестабильностью и др. В монографии затронута проблема личной безопасности человека в условиях распространения новейших техно­логий производства, передачи, хранения, восприятия и использова­ния информации. Образчиком противоречий, которыми отмечаются информационные системы безопасности, стал феномен Э. Сноудена,

который предал огласке систему и методы тотальной слежки амери­канских спецслужб за Интернетом и сотовыми сетями многих стран, в числе которых ФРГ, Испания, Франция, Бразилия. Система, обеспечи­вающая декларируемую безопасность США, оборачивается утратой безопасности для прочих стран, нарушением прав человека и втор­жением в личную жизнь граждан. Широкое использование спецслуж­бами шпионских программ делает проблему поистине глобальной. Справедлив вопрос: осталось ли хоть что-нибудь в этом электронном мире, что за нами не следит, и существует ли возможность противо­стоять этому тотальному наступлению на частную жизнь людей? По­иск ответа на него следует вести на почве общемировых ценностей, принципов и норм международного права.

Кроме сугубо информационной безопасности, в монографии затрагивается проблема пагубных воздействий различных видов из­лучения на живые организмы. Изучение этого феномена находится в начальной фазе, но уже сегодня появляются данные о неявной опас­ности таких привычных устройств, как микроволновые печи, радио­передатчики и т.д. Справедлив вывод о том, что противоречия со­временных информационных технологий и их использование общест­вом множественны и недостаточно исследованы.

Авторы и редакторы представляемой книги надеются, что она будет полезной для решения теоретических и прикладных задач, с которыми сталкивается современное общество, движущееся по пути научно-технического прогресса, и послужит стимулом к даль­нейшему обсуждению на философской платформе актуализирующих­ся проблем.