Дегуманизация личности в условиях техногенной цивилизации

Проблема человека, формирования нравственных основ его существования в мире выступает на первый план в современную эпо­ху. На сегодняшний день она является одной из сложнейших и неис­черпаемых научных задач.

Однако в зарождающуюся информационную эпоху, в услови­ях идущего быстрыми темпами научно-технического прогресса эта проблема встает перед человеком особенно остро. Происходящие процессы дегуманизации наблюдаются не только в различных облас­тях культуры, но и, прежде всего, в сфере морального сознания че­ловека.

Подчиняясь технической цивилизации, человек растворяется в технике, теряя себя как целостную личность. Как указывал Н.А. Бердяев, «целостный образ человека исчезает и уступает место нечеловеческим природным элементам. Человека нет, есть лишь функции человека. Но это распадение человека на те или иные функции есть, прежде всего, порождение Технической цивилизации. Техническая цивилизация требует от человека выполнения той или иной функции, и она не хочет знать человека, она знает лишь функ­ции. Это есть не растворение человека в природе, а уподобление человека машине» [1].

На процессы дегуманизации человеческой жизни под влия­нием техногенной цивилизации и превращение человека в функцию машины указывали многие мыслители. К. Ясперс отмечал, что совре­менная эпоха отмечена катастрофическим обеднением духовной жизни человека, современность может гордиться только успехами в области науки и техники. Однако именно эти достижения способст­вуют нарастанию неудовлетворенности человека, господствующей в мире, который теряет всякую человечность.

Изменяя повседневную жизнь человека, развитие техники способствует перемещению труда в сферу массового производства, превращая всю планету «в единую фабрику». Человеческий дух сво­дится к простой способности «обучаться и совершать полезные функции».

В современных технических преобразованиях Ясперс усмат­ривает, прежде всего, их разрушительный характер для человека, который оказывается либо в состоянии глубокой неудовлетворенно­сти, либо превращается в функционирующую деталь машины.

Человек становится легко заменяемым и пригодным для лю­бой цели. В любом из этих случаев человек теряет свою индивиду­альность, он вынужден носить различные маски в зависимости от того, с кем он общается, в конечном счете он сам уже не узнает са­мого себя.

Выступая составной частью машины, он уже не знает, что де­лать со своим досугом, если его свободное время не заполняется технически организованной деятельностью [12, с. 170].

В современности мир начинает восприниматься человеком сомнительным по своему смыслу, в результате чего возникает чувст­во беспомощности и покинутости. «Распространилось сознание того, что все стало несостоятельным; нет ничего, что не вызывало бы со­мнения, ничто подлинное не подтверждается; существует лишь бес­конечный круговорот, состоящий во взаимном обмане и самообмане посредством идеологий. Сознание эпохи отделяется от всякого бытия и заменяется только самим собой. Тот, кто так думает, ощущает и самого себя как ничто. Его сознание конца есть одновременно созна­ние ничтожности его собственной сущности» [11, с. 296]. Человек теряет смысл, растворяясь в том, что должно было выступать лишь средством его бытия.

С развитием техники меняются «жизненные условия» чело­веческого существования, «всем все» становится доступным, однако такое развитие техники в большей степени обладает негативными последствиями, чем позитивными. Возникающие технические проти­воречия приобретают планетарный характер. Земной шар становится замкнутым пространством и временем, где все переплетено единым существованием, такое единение людей ведет к процессу нивелиро­вания индивидов. Люди в своем большинстве стремятся к нивелиро­ванию, надеясь достичь таким способом подлинного единения, одна­ко на самом деле наблюдается только «утрата субстанциальности». Проявление нивелирования жизни, начинаясь с одинаковой одежды, занятий спортом, моды и т.д., отражается даже в снижении физиог­номики поколений: «В массе повсюду господствует заурядность; здесь встречаются обладающие специфическими способностями функционеры аппарата, которые концентрируются и достигают успе­

ха.

В технизированном обществе индивид распадается на функ­ции. Человек воспринимается только с позиции своей «деловитости», т.е. тех его функций, которые он выполняет в техническом коллекти­ве, человек оценивается в зависимости от количества и качества сделанной им работы. Там, где человек имеет значение только функ­ции, он становится одинаковым, заменимым, возникает безличный человек. Таким образом, Ясперс описывает процесс отчуждения, де­гуманизации через потерю человеком «субстанциональной общно­сти» в результате разрушения «традиционного общества» с патриар­хальными отношениями. В такой общности человек чувствует себя «самим собой», в ней человек живет не в одиночку, а дома, в семье, в дружеской коммуникации. В «техническом мире» человек становит­ся человеком «массы» и усредняется.

Лишившись своих корней, человек отрывается от своих тра­диций и живет только в настоящем, но это настоящее становится все более пустым. Труд приводит человека к изнурению и усталости, вы­зывая потребность в развлечении и сенсации. «Жизнь человека за­полняют кино и газеты, - указывает Ясперс, - он слушает новости и смотрит фильмы, причем все это носит характер механической кон- венционал ьности ».

Безразличие является расплатой за бесконечное потребление информации, услуг, развлечений. Эмоциональная пустота, царящая в обществе, воспринимается без трагизма и сожаления. Человек может существовать, не имея перед собой никакой цели или смысла. «Рав­нодушный человек ни к чему не привязан, готов к различным изме­нениям, индифферентен к каким-либо общественным идеалам и цен­ностям, он озабочен только стремлением реализовать свои собствен­ные интересы, обрести свое собственное «Я» [10, c.

«Исчезновение при этом прежних целей и обесценение прежних ценностей воспринимается уже не как голое уничтожение и не оплакивается как ущерб и утрата, но приветствуется как освобож­дение, поощряется как решительное приобретение и понимается как завершение» [9, с. 64].

Таким образом, можно отметить, что в результате дегумани­зации и стандартизации духовной жизни происходит невиданное в истории отчуждение человеческой личности, ведущее к внутреннему опустошению и бессилию, к утрате человеческой сущности.

Феномен отчуждения как «отношения между субъектом и ка­кой-либо его функцией, складывающиеся в результате разрыва их изначального единства, ведущего к обеднению природы субъекта и изменению, извращению, перерождению природы отчужденной функции; а также процесс разрыва этого единства» [6, с. 225] опи­сывается многими философами, однако в философской мысли ХХ в. он превращается в одну из сущностных характеристик человеческого бытия. Отчуждение понимается как неустранимый момент человече­ской жизни.

На фундаментальный характер процессов дегуманизации, от­чужденности в жизни современного человека указывал уже М. Бубер, описывая коренные связи человека с миром и другими людьми. Ана­лизируя «неподлинный» мир: мир потребления и использования тех­ники, желаний, он отмечал, что в современном мире человек утратил чувство своей собственной обустроенности в нем. «Обострившееся чувство одиночества заглушается и подавляется основными забота­ми, но стоит человеку, отвлекшись от суеты, войти в свое обычное лоно действительной жизни, он сразу узнает всю глубину этого оди­ночества, а очутившись лицом к лицу с коренными вопросами бытия, изведает и всю глубину человеческой проблематики» [2, с.112].

Специфику антропологического кризиса Бубер во многом ус­матривает в перемене отношения человека к вещам. Мир вещей на­чинает противостоять человеку в качестве отдельных предметов, не связанных с ним. Люди совместно работают, действуют, живут, влияют друг на друга. Однако это лишь мир атомизированных су­ществ.

Истоки растущей дегуманизации и отчуждения человека в современном обществе глубоко анализирует представитель неофрей­дизма Э. Фромм. Рассматривая человека как социальное существо, Фромм отмечает, что по мере развития человеческой цивилизации

человек оказывается все более отчужденным как от самого себя, так и от других людей.

В современном мире отношения между людьми представляют собой законченное выражение товарных отношений, человек вос­принимает себя только как средство, предмет купли-продажи, носителя определенных социальных ролей. «Современный человек отчужден от самого себя, от своих ближних, от природы. Он превра­щен в товар и воспринимает свою жизненную энергию как помещение капитала. Человеческие взаимоотношения сводятся в основном к взаимоотношениям отчужденных друг от друга автома­тов...» [8, с.158]. Начиная мыслить категориями «иметь» и «обла­дать», человек развивает свое «мнимое Я», подменяя подлинную сущность ложными ценностями мнимого существования.

Ведущий представитель Франкфуртской школы Герберт Мар­кузе указывает на появление новой, специфической формы отчужде­ния, свойственной для индустриального, массового общества, в ре­зультате которой возникает «одномерный человек». Маркузе описы­вает состояние человека в современном индустриальном обществе, которое формирует нового индивида, идентифицирующего себя с существованием, навязываемым реальностью. Вовлеченный в потре­бительскую гонку, «омассовленный» человек находит удовлетворе­ние в своем настоящем, свыкается с ним. Отчуждение приходит к своей прогрессивной форме, при котором на смену критическому от­ношению к существующему обществу приходят одномерное мышле­ние и поведение.

Для современного этапа развития общества характерно пе­реосмысление фундаментальных смыслов культуры, связанное с ут­верждением в массовом сознании чувства утраты ценностных идеа­лов и смысла существования, нарастанием нравственного релятивиз­ма. В результате процессов дегуманизации, связанных с отчуждени­ем, индивид становится безразличным как к другим людям, так и к самому себе.

Бурное развитие технологии изменяет отношение человека и к вещам. Широкое распространение получают одноразовые вещи: пластиковая посуда, бумажные салфетки, скатерти, одежда. Одним из важных понятий современной цивилизации становится понятие «устаревания». «Покупатель попадает в тщательно расстав­ленный капкан - смерть старой вещи была надуманно ускорена

ее производителем, и в то же время появляется новая, улучшенная модель, разрекламированная как последняя победа технического прогресса» [7, с. 54].

«Каждую пятницу ровно в 16:30 Брюс Роб, чиновник с Уолл Стрит, запихивает кучу бумаг в свой черный кожаный дипломат, сни­мает с вешалки пальто и исчезает. Жизнь идет по шаблону уже более трех лет. Сначала он вызывает лифт, спускается с двадцать девятого этажа и спешит по шумным улицам к аэродрому. Потом садится в вертолет, который через восемь минут доставляет его в аэропорт Кеннеди. Пересев на реактивный самолет, он заказывает ужин, а тем временем гигантская машина разворачивается над Атлантикой и ле­тит на запад. Через час с небольшим, за исключением редких опо­зданий, он быстрым шагом выходит из здания аэровокзала в Колом­бо, штат Огайо, и садится в ожидающий его автомобиль. Еще полча­са езды, и он у цели - в собственном доме... он пролетает около 50000 миль в год, мотаясь туда и обратно» [7, с. 56]. Для общества развитых высоких технологий перемена места становится привычным явлением. Человек больше не испытывает привязанности к опреде­ленному месту, «мы полностью вычерпываем места и избавляемся от них, подобно тому, как мы выкидываем одноразовые тарелки и банки из-под пива. Мы воспитываем новую расу кочевников» [7, с. 56].

В современном мире в эпоху бурного технологического роста человек особо остро начинает осознавать, что что-то пошло не так. Индивид ощущает «бездомность» и незащищенность своего сущест­вования.

Существенные трансформации, связанные с переходом обще­ства на новый информационный этап своего развития, делают жизнь человека крайне неустойчивой и нестабильной. Современные высо­кие технологии, средства массовой информации разрушают сущест­вовавшие ранее социальные институты, что существенно изменяет и отношения между людьми. Отличительной чертой человеческих от­ношений становится их временный характер.

Происходящая трансформация системы ценностей и пред­ставлений человека о смысле своего бытия и предназначения осуще­ствляется во многом благодаря информационно-компьютерной рево­люции.

Оказывая существенное влияние на все сферы общественной жизни, информационные технологии изменяют привычные способы идентификации и самоидентификации личности. Проникая в различ­

ные механизмы массовых коммуникаций, образование, воспитание, обучение, информационные технологии детерминируют становление идентичности, образ жизни, систему межличностных общений и т.д.

В современном техногенном обществе наблюдается отсутст­вие единой ценностной ориентации, что ведет к ценностному реля­тивизму. «Проблема равнозначности различных ценностных ориента­ций фактически делает бессмысленным поиск ориентиров, которые позволили бы прожить индивиду полноценную, содержательную жизнь, оградив его от бессмысленного блуждания в бесконечном ла­биринте возможностей» [4]. Относительность моральных оснований приводит к дегуманизации и отчуждению людей. Мир децентрируется и распадается на бесконечное множество разрозненных фрагментов, не имеющих единого центра и образующих «мозаичное общество».

Существенной трансформации подвергается также и соци­альная структура. Фрагментируются и деформируются прежние фор­мы социальных связей. Новые информационные технологии, гло­бальная сеть Интернет заменяют человеческое общение «лицом к лицу» на виртуальное общение, протекающее в разнообразных соци­альных сетях Интернета.

«Общение приобретает характер анонимности. Более того, особенность коммуникации Интернет позволяет человеку конструи­ровать свою идентичность по своему желанию, быть кем угодно, вы­глядеть как угодно, создавать «виртуальную личность» [5, с. 345]. Человек желает отстраниться от реального мира, «спрятаться в со­циальных сетях параллельного мира», в этом мире «перемигивается бесконечная множественность «Я». Это мир самоименования. Поэто­му социальные сети асоциальны. В них каждый открывается таким, каким он себя придумал. Если реальный мир - это мир социальных позиций, то параллельный мир - это мир виртуальных диспозиций, материализации того, что люди думают о себе, а не того, что они есть на самом деле. В нем маски заменяют лица, «ники» - принципы, мода - характер, причастность к сетевому обмену информацией - внутренний мир» [3, с. 108].

Отношения индивида носят уже более кратковременный ха­рактер. Привычное течение времени теряет свой прежний смысл. В мире компьютерных технологий для человека остается только на­стоящее, которое упраздняет рефлексию. Сознание индивида теряет характеристики «универсальности» и становится «клиповым», проис­ходит отказ от общезначимых и постоянно воспроизводящихся схем

мышления, изменение содержания в нем предстает как другое созна­ние, которое отсылает только к самому себе и ничего не знает о том, что было до него и что будет после [3, с. 109].

Таким образом, разрастающаяся дегуманизация как уход от духовных и нравственных ценностей человеческой жизни, наблю­дающаяся в современной техногенной цивилизации, способствует упрощению духовной структуры личности, релятивизации моральных оснований и отчуждению ценностных ориентиров, что приводит че­ловека в состояние растерянности, ощущения нестабильности и «не- подлинности» своего существования.

Библиографический список

1. Бердяев Н.А. Судьба человека в современном мире / Н.А. Бердяев. [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Berd/_Sud_Chel01.php.

2. Бубер М. Проблема человека / М. Бубер // Я и Ты. - М.: Высш. шк., 1993. - 175 с.

3. Гиренок Ф.И. Параллельный мир: асоциальность социаль­ных сетей / Ф.И. Гиренок; под ред. С.В. Клягина, О.Д. Шипуновой // Философия коммуникации: проблемы и перспективы: моногр. - СПб.: Изд-во Политехн.ун-та, 2013. - 260 с.

4. Емелин В. Кризис постмодернизма и трансформация иден­тичности в инфообществе / В. Емелин // Журнальный клуб Интелрос » Credo New ». - 2014, №1. [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://www.intelros.ru/readroom/credo_new/k1-2014

5. Негодаев И.А. Информатизация культуры / И.А. Негодаев. - Ростов н/Д: Издательский центр ДГТУ. - 388 с.

6. Носов Д.М. Отчуждение / Д.М. Носов, И. Рау // Современ­ная западная философия: Словарь. - М.: Политиздат, 1991. - 414 с.

7. Тоффлер А. Футурошок / А. Тоффлер. - СПб., 1997. - 464 с.

8. Фромм Э. Искусство любить / Э. Фромм. - СПб: Азбука- классика, 2004. - 224 с.

9. Хайдеггер М. Европейский нигилизм / М. Хайдеггер // Время и бытие. - М., 1993.

10. Яременко С.Н. Социокультурный габитус апатии в тран­зитивном обществе / С.Н. Яременко, Л.О. Пазина, Л.Г. Бабахова. - Ростов н/Д: Издательский центр ДГТУ, 2010. - 166 с.

11. Ясперс К. Духовная ситуация времени / К. Ясперс // Смысл и назначение истории. - М.: Политиздат, 1991. - 527 с.

12. Ясперс К. Истоки истории и ее цель / К. Ясперс. - М.: 1978. Вып.1.

4.3.