§ 3, Две стороны и два подразделения восхождения

В предшествующем параграфе мы говорили о том, что про­цессы «форма-содержание» и «содержание-форма», представля­ющие стороны единого процесса, обособляются и выступают как самостоятельные.

Для краткости первую сторону будем называть углублением в содержание, вторую — движением к форме. Эти обозначения сохраняют смысл и для предмета в целом, с той лишь разницей, что содержание будет представлять многократно расчлененные отношения в их внутренней связи, а форму — точно так же расчлененные их проявления во внешних отношениях. Эта раз­ница с точки зрения процесса мышления означает, что в после­днем случае углубление в содержание и движение к форме будут совокупным обозначением всех процессов восхождения, всей его структуры. Взятые в самой абстрактной форме они выступают, вместе с тем, как процессы, существующие наряду с другими.

Что они представляют стороны одного и того же процесса, очевидно: раскрытые содержания есть раскрытие содержания формы, т.е. исследование формы, движение к форме — движе­ние к форме содержания, т.е. исследование содержания. Так, раскрытие в товаре определенного социального отношения есть объяснение первого как формы проявления второго.

В такой абстрактной постановке единство рассматриваемых сторон процесса мышления настолько очевидно, что различие их кажется несуществующим или надуманным. Кроме того, если вырвать какой-либо элемент из восхождения в целом, точно так

же различие сторон рассматриваемого процесса мышления не обнаруживается. Например, раскрыть содержание купеческого капитала -- объяснить возможность его формы движения в ус­ловиях промышленного капитала.

Но указанные процессы играют различную роль в исследо­вании, и в силу этого они становятся различными процессами. Если бы этого не было, не было бы движения мысли вперед. Так, меновая стоимость есть проявление стоимости, стоимость проявляется в меновой стоимости, — и ни шагу дальше.

Различие углубления в содержание и движения к форме обус­ловлено общей задачей исследования — исследованием внутрен­них связей предмета и (на этой основе) всех его проявлений, сторон. Лишь в обшей связи процесса познания они выступают как последовательные во времени, а значит и различные, обо­собленные процессы со специфической функцией каждый, хотя каждый и представляет одновременно единство обоих. Так, уг­лубление от прибыли, как она фиксируется в форме Д-Т-Д’, к прибавочной стоимости, как она возникает в процессе произ­водства и движение от второй к первой совершенно отчетливо выступают как последовательные процессы. Формула процесса, которую мы дали в предшествующем параграфе, принимает вид: форма-содержание-форма.

Эта формула имеет смысл лишь в том случае, если процесс на втором этапе отличается от первого не только но направле­нию, но и по задаче, а конечный пункт отличается от исходного содержанием понятия о предмете.

Рассмотрим основные случаи обособления углубления к со­держанию и движения к форме и то, что вытекает из их един­ства. Причем мы будем говорить не об обособлении и соедине­нии в том или ином частном исследовании, где они могут зави­сеть от внешних причин и случайностей, а как о всеобщей необходимости, раз имеет место восхождение.

1. Выделение объекта исследования

Углубление к содержанию и движение к форме, взятые в самой абстрактной форме (выявлено, что содержанием данной формы является то-то, что содержание проявляется в такой-то форме) можно рассматривать (когда они выступают в единстве, т.е. когда задача их выполнена) как своеобразное выделение объекта исследования.

Предмет, как он существует вне мышления, один и тот же, кто бы его ни изучал. Но что именно в нем обнаружат и будут специально изучать те или иные исследователи, зависит не от предмета, а от исследователей. История науки показывает, что предмет изучался все гот же, но объект изучения — что изуча­лось в существующем предмете — был различен. Так, мерканти­листы знали о процессе производства, однако изучали специ­ально лишь отношения торговли (в основном, прежде всего); физиократы прекрасно знали о стоимостных отношениях, но CneuHiUibHO изучали только капитал в процессе производства со стороны ею вещественного строения.

Оставим в стороне соображения «злобы дня» и возьмем «клас­сическую политэкономию», которая наиболее глубоко изучала до Маркса внутреннее строение буржуазной системы, и посмот­рим, что она сделала объектом своего исследования в существу­ющем предмете. На первый взгляд то же самое, что и у Маркса: товар, деньги, капитал, формы его и т.д. По существу, лаже в самых глубоких положениях (трудовая теория стоимости, фик­сирование противоположности интересов капиталиста и наем­ного рабочего и т.д.), «классическая политэкономия» объектом исследования сделала исключительно вещественную форму бур­жуазного богатства: не сам строй людей, проявляющийся в вещ­ных отношениях, а лишь последние; так, капитал рассматри­вался ими лишь как накопленный труд, но не как отношение людей, проявляющееся в форме товарно-денежных отношений.

До Маркса ни один экономист не произвел такого расчле­нения предмета, как фиксирование его содержания и формы, — никто не абстрагировал объект исследования таким образом. Мы оставляем без внимания тенденции к этому, догадки, как например у Годскина, Р.Джонса, Чернышевского и др., а бе­рем зрелый факт. Мы оставляем, далее, те причины, которые в

конкретной истории мешали новому пониманию предмета, как например, классовая позиция исследователя, — они преходя­щи.

Что экономисты исследовали форму капитала (меркантили­сты), из этого вовсе еще не следует, что они ее поняли как тако­вую. Они просто исследовали особые явления, и потому их не поняли. Точно так же обстоит дело с физиократами и «класси­ческой политэкономией».

Объект исследования элементарным путем выделяется по­средством сравнения, — отличения данного предмета от других. Таким путем меркантилисты выделили товарно-денежные от­ношения. Предъявить им какие-либо претензии за то, что они сосредоточили внимание на количественных отношениях, мы не можем: почему бы это не исследовать? Другое дело, когда они взялись за решение, например, вопроса об источнике при­были, они потерпели фиаско. Почему? Да потому, что для ре­шения этой проблемы нужно исследовать производство и обра­щение капитала в их единстве, т.е. сделать объектом изучения нечто другое, чем то, что они исследовали. А для выделения последнего одного отличения мало, нужен процесс «форма-со­держание» и наоборот.

Физиократы выделили в качестве объекта исследования про­цесс производства капитала. Они исследовали вещественное стро­ение его, и это правомерно. Но как только они поставили воп­рос, опять-таки, о источнике прибыли, они столкнулись с той же трудностью, что и меркантилисты, и дело не поняли. Здесь, правда в другой форме, сказалось отсутствие понятия об объек­те исследования как единстве формы и содержания.

От того, что человек в предмете сделает объектом своего исследования, зависит успех исследования. А история науки показывает, что это «что» с известного момента может быть выявлено посредством особого процесса абстракции, а не про­сто путем отличения объекта и возведения его в степень абст­ракции на этой основе.

Маркс, раскрывая в товаре и капитале определенные соци­альные отношения, объектом своего исследования делает это отношение, причем в той форме, как они проявляются. Выде­лив это в качестве объекта исследования, Маркс еще должен затем раскрыть, исследовать этот объект в его проявлениях, свя­зях, изменении и развитии.

держание и поняв форму как проявление этого содержания, Маркс с самого начала выделяет объект как специфически-ис- торическое целое.

Отличие выделения объекта исследования посредством рассмат­риваемым способом, короче говоря, заключается в следующем.

1. Выделяется объект как живое целое: выделяется, что про­является, движется, и т о, как оно проявляется, движется.

2. Выделяется объект как специфическое целое. При выделе­нии повторяем, кроме сравнения, принимает участие — это глав­ное — новый процесс абстракции.

Будучи выделен указанным способом, объект еще высту­пает абстрактно: отвлечено то, что «остается» в предмете, т.е. образует сам предмет, отвлеченно от его модификаций и раз­вития. Рассмотрение последних — дело дальнейшего восхож­дения. Здесь же выделен, абстрагирован объект как целое еще в самом одностороннем виде. Разрыв углубления к содержа­нию и движения к форме с рассмотренной точки зрения воз­можен в том случае, если исследователь не осознает новой за­дачи и не оперирует диалектикой, но в силу необходимости, обусловленной предметом, должен совершать те или иные про­цессы хотя бы «насильственно», стихийно, вопреки собствен­ному мировоззрению и сознательному методу. Так, «класси­ческая политэкономия» свела стоимость к труду, и здесь есть элемент углубления, но она не вывела из анализа труда форму стоимости; физиократы уже свели прибавочную стоимость к прибавочному груду, но не смогли объяснить прибавочную сто­имость как особую форму последнего.

2. Различные функции углубления к содержанию и движения к форме в восхождения в целом

Один и тот же предмет проявляется в различных отношени­ях. Те отношения, которых диалектик познает в одном форму предмета, в другом — содержание, в которых внешне выступают как явления предмета, внутренняя связь которых есть его сущ­ность, в данном случае образует связь формы и содержания.

Раскрытие этой внутренней связи не есть дело созерцания. Последнее, наблюдая массу эмпирических случаев, может заме­тить здесь лишь внешнюю зависимость.

чтобы быть проданным «с выгодой», а это есть известная связь. Но содержание данного отношения (обмена) образует не те яв­ления, в которых оно проявляется безотносительно к форме (про­цесс труда), — последние суть просто другие явления.

Мы видели, далее, что путь к раскрытию в форме ее содер­жания лежит в особом направлении абстракций, в котором пе­ред исследователем возникает масса проблем, он наталкивается на противоречия (не на противоречия предмета, а приходит к антиномиям).

Весь процесс установления единства формы и содержания протекает при фиксировании и учете самых различных сторон предмета. Вместе с тем, в ходе процесса происходит отвлечение, «отталкивание» от ряда сторон. Весь процесс идет уже внутри имеющегося знания о предмете, но в результате его получается новое знание.

При движении от формы к содержанию происходит отвле­чение от массы обстоятельств. Например, при движении к со­держанию менового отношения — от потребительной стоимос­ти, количественной стороны и колебаний менового отношения и т.д. Происходит именно отвлечение, поскольку стоит задача вскрыть, что проявляется в данной форме. Отвлечение особого рода: не просто на том основании, что обстоятельства различ­ны, а мотивированно с т. зр. проблемы «что проявляется». Так, отвлечение от потребительной стоимости происходит на том основании, что в силу различия их она не может служить крите­рием приравнивания товаров; отвлечение от самой меновой сто­имости вообще мотивируется без ссылок на различия, а тем, что в ней ее свойство лишь проявляется, тогда как надо выяснить, что оно из себя представляет и как возникает.

C другой стороны, процесс имеет задачей выявить, что про­является в данной форме. А это предполагает учет всех сторон, обстоятельств, от которых отвлеклись. Например, чтобы выяс­нить, что проявляется в меновом отношении, необходимо учи­тывать и потребительную стоимость (ибо обмен есть их обмен) и количественную сторону (без нее нет обмена, более того, воп­рос о мере ее был отправным пунктом рассматриваемого про­цесса в истории науки).

Мы сказали: учет всех сторон. И это не просто пожелание о полноте охвата, а факт, раз весь процесс идет в сфере уже обоб­щенного. Так, если мы скажем о потребительной стоимости, о факте обмена и количественной стороне, то мы в обобщенной

форме охватим меновое отношение, как таковое и как оно со­зерцается, всесторонне. От всего остального в абстракции про­изошло отвлечение. Кроме того, можно сказать «всех», ибо зна­ние в данный момент ограничено.

При движении к содержанию констатировалось наличие об­стоятельств и мотивировалось отвлечение от них. После выяв­ления его познание не может ограничиться простой их конста­тацией в обратном порядке. Оно может их объяснить на базе понятого содержания. Но, мало того, оно должно это сделать, ибо в противном случае оно не может быть понято как содержа­ние данной формы. Так, рассмотрение условий производства то­вара может быть понято как таковое лишь при том условии, что оно будет понято в той связи, в какой из этих условий с необхо­димостью вытекает меновое отношение.

Т. о. обратное движение к форме имеет задачей не просто фиксирование и без того известных обстоятельств, а понимание их с т. зр. понятого содержания. Например, количественные колебания меновой стоимости не просто констатируются как различия, а объясняется их необходимость и причина (стихий­но складывающийся строй производства), они понимаются как необходимый способ проявления внутренней зависимости со­держания (с его количественной стороны). Мы не говорим уже о том, что при движении к форме выявляются новые обстоя­тельства или понимаются как существенные уже известные, ле­жащие «пол носом», но не привлекавшие внимания. Например, формула Д-Т-Д¹ у Маркса превращается в формулу

Поэтому формула «форма-содержание-форма» распадается на два различных процесса с различными функциями. Хотя каж­дый из них и представляет единство обеих сторон, однако их различие еще усиливается следующим.

Хотя исследователь и может заранее подходить к предмету с диалектическим методом анатомирования, однако он должен встать в той или иной частной форме (общие случаи мы уже отмстили). Движущее противоречие этого углубления возникает как проблема антиномического характера. Например, прибыль возникает и в обращении и не в нем, стоимость не существует вне обмена, но в обмене она лишь реализуется, она существует до него и т.п. Эти противоречия лишь ставят вопрос о новом расчленении предмета и способе его понимания. Если процесс

начался и осуществится, т.е. содержание действительно раскры­то, процесс с необходимостью принимает по отношению к пред­мету односторонний характер, как процесс абстракции. После раскрытия содержания в силу односторонности процесса, при­ведшего к нему, возникает новое противоречие, — противоре­чие специфическое для отражения предмета диалектическим мышлением. Предмет отражается — созерцается и фиксируется в абстракциях в массе сторон, свойств, частей, элементов, свя­зей и т.д. и т.п., — как сложное единое целое и, вместе с тем, абстрагирующее мышление выявило в нем его содержание. Про­тиворечие разрешается в движении к форме проявление содер­жания прежде всего, и ко всем проявлениям предмета, как дви­жущегося целого. При рассмотрении изменений и развития пред­мета (как он выделен посредством фиксирования формы и содержания его) возникают в процессе восхождения другие про­тиворечия, но и все они представляют развитие лежащего в их основе основного противоречия: в данной форме вскрыто ее со­держание; мышление должно на базе понятого содержания по­нять форму как его форму.

Здесь мы фиксируем общее противоречие отражения по его ближайшим последствиям. Другие формы его разрешения обра­зуют другие процессы мышления.

Но познание предмета новым способом не ограничивается фиксированием содержания и формы в абстракции. Указанные противоречия и различия процессов имеют место при том усло­вии, что содержание и форма подвергаются специальному ис­следованию, будучи осознаны как таковые. И в этом случае раз­личие углубления к содержанию и движения к форме принима­ет форму исследования различных отношений, так что их различие и единство, их взаимоотношение, исчезает из поля вни­мания в силу того, что на первый план выступают другие про­цессы восхождения внутри этих специальных различных иссле­дований (например, I и II «Капитала»). В исследовании же кле­точки (товара) точно такая же картина является следствием слитности этих процессов и их переплетения с другими.

3. Два подразделения восхождения

Абстрагировав в данной форме ее содержание, исследова­тель должен исследовать содержание и форму в их специфично­сти взаимно обособленно друг от друга и в их единстве.

IOO

Процесс исследования предмета с этой уже т. зр. принимает такой вид.

1. Исходный пункт — единство формы и содержания.

2. Исследование их взаимно отвлеченно друг от друга.

3. Рассмотрение их в единстве.

Конечный пункт не есть повторение исходного: в исходном абстрагирован объект как единство формы и содержания, ко­нечный пункт — рассмотрение изменений и развития.

Здесь мы должны рассмотреть своеобразие абстракций, име­ющих место в среднем пункте. Первый пункт мы рассмотрели. Третий пункт образует особые процессы, которые мы рассмот­рим в следующей главе.

Надо сказать, что искать четкое пространственно-времен­ное разграничение абстракций среднего пункта бесполезно: внут­ри каждого абстрагированного раздела совершается восхожде­ние, причем, они могут переплетаться в ходе исследования и изложения. Смысл этих абстракций в том, каким образом со­держание и форма рассматриваются отвлеченно друг от друга, образуя два основных подразделения восхождения.

Различие подразделений восхождения особенно четко выс­тупает в сравнении второй части 1 тома «Капитала» (производ­ство капитала, прибавочной стоимости) и первой части второго тома (обращение отдельного капитала).

Смысл абстракции при исследовании в каждом подразделе­нии заключается в следующем.

Так как каждое подразделение представляет собою отноше­ние, имеющее сравнительно друг с другом специфические чер­ты, они и должны быть рассмотрены в их специфике отвлечен­но друг от друга. При первом подходе к предмету эти различия прежде всего бросаются в глаза. Так, процесс производства то­вара, капитала и процесс обращения их уже непосредственно различаются как различные сферы деятельности человека, раз­личные явления.

Раскрытие внутренней связи этих отношений, т.е. того, как одно дает содержание другому, а другое — форму первому, не устраняет различий подразделений, но влияет на характер рас­смотрения их в их особенности. Рассмотрение их взаимно от­влеченно друг от друга после раскрытия отношения их как фор­мы и содержания означает рассмотрение их особенности друг по отношению к другу, рассмотрение в их особенности, но в такой, в какой одно есть содержание другого, а второе — форма перво­

го, - в том виде, как одно налагает свою печать на свое другое. Например. Маркс должен рассмотреть производство прибавоч­ной стоимости, поскольку она возникает не в обращении, но должен рассмотреть обращение, поскольку прибавочная сто­имость не может возникнуть вне его (связь подразделений); про­изводство и обращение - разные процессы, но рассмотрение их в этой разности означает теперь рассмотрение производства как производства стоимости и прибавочной стоимости, а обра­щения (движения стоимости) — как обращения производимой стоимости.

Оба подразделения, как они образуют содержание и форму одного и того же предмета, как они взаимно проникают друг в друга, исторически возникают одновременно, хотя отдельно ус­ловия их возникновения или они же как условия возникнове­ния предмета могут возникать в зародыше независимо друг от друга во времени. Исследователь, открыв их как содержание и форму одного и того же предмета, фиксирует их точно так же как «стороны» одновременно существующие. Но в процессе рас­смотрения необходима последовательность в их рассмотрении. Какова она и чем определяется?

Во-первых, эта последовательность определяется ходом про­никновения исследователя в предмет: раскрыв в данной форме ее содержание и чтобы получить возможность при движении к форме понять ее как таковую, исследователь должен исследо­вать содержание, отвлекаясь от формы указанным способом. Так, углубившись ог меновой стоимости к процессу труда, Маркс исследует его отвлеченно от первой, но как проявляющейся в ней; углубившись от внешней формы обнаружения капитала к производству прибавочной стоимости, Маркс таким же образом прежде всего исследует его.

Во-вторых, эта последовательность определяется самим ха­рактером взаимоотношения подразделений как содержания и формы. Хотя они не могут существовать одно без другого, вза­имно влияют и стимулируют друг друга, однако определяющей «стороной» является содержание: оно означает то, что существует и движется в данной форме, движущееся; и как оно будет дви­гаться — форма движения — зависит от него. (Влияние внешних обстоятельству будет рассмотрено дальше). Так, содержание то­вара обусловливает необходимым образом форму его проявле­ния, средство существования движения: T — T¹.

Исторически возможно движение познания от содержания, понимаемого просто как особое отношение к форме, и наобо­рот. Но если исследователь открывает зависимость отношений как содержания и формы, указанная последовательность всту­пает в силу.

Так как содержание и форма при всех указанных условиях рассматриваются в их взаимной особенности, очевидно, должна быть специфика и в том, что рассматривается в каждом подраз­делении.

А. Исследование содержания

Содержание есть то отношение, которое проявляется в форме данного отношения, или то, что движется в данной форме, дви­жущееся — субъект движения.

Укажем основные моменты, выявляемые при рассмотрении содержания.

Раскрыть содержание данного отношения —значит раскрыть необходимые условия возникновения и существования данного отношения. Т.е. с самого начала предполагается исторический подход к предмету, возникающему и существующему лишь при определенных условиях, представляющих продукт истории. На­пример, раскрыть содержание менового отношения, значит рас­крыть необходимые условия его возникновения и существова­ния: разделение труда и частная собственность на средства и продукт труда.

В более сложных случаях сама форма, взятая в самом абст­рактном виде (например, в форме движения капитала Д-Т-Д¹ отвлекается факт обмена) выступает в качестве условия предме­та. Например, условиями капитала являются отделение рабоче­го от средств труда, его личная «свобода» и развитая торговля (т.е. товарные отношения). Здесь процесс исследования опос­редствуется переходом от клеточки через ряд промежуточных звеньев к целому, в котором она есть клеточка. Но и здесь по- шание должно от внешне отличительной формы (Д-Т-Д¹) углу­биться к содержанию, т.е. к тем условиям, в которых становится возможной такая форма движения.

Т.о. необходимые условия возникновения данной формы входят в содержание предмета и воспроизводятся его существо­ванием как его следствия, — самовоспроизводятся.

Огличие здесь в том, что, когда говорится о необходимых условиях существования данной формы, они просто фиксиру­ются наряду как существующие, возникающие, воспроизводя­щиеся. Когда же речь идет о содержании данной формы, то рас­сматривается отношение предметов в этих условиях. Например, указание условий товара есть указание на разделение труда и частную собственность, а раскрытие содержания товара есть раскрытие того, что посредством обмена продуктами люди вы­ражают специфически-обшественный характер своих работ, всту­пают между собой в этих условиях в определенные экономичес­кие отношения.

Грубо говоря, условия характеризуют содержание, статичес­ки они просто фиксируются как специальные условия и сторо­ны отношения; само же содержание есть отношение, т.е. движе­ние, связь предметов.

Говоря о необходимых условиях существования и возник­новения данного отношения, не следует их смешивать с услови­ями вообще и с причинами. Вообще-то говоря, в философской литературе различие здесь проводится, однако терминология очень неустойчива, расплывчата. Мы не собираемся специально заниматься разбором вопроса об условиях, причинах, «основа­ниях» и т.п. Исключительно в «рабочем» порядке, чтобы отте­нить, о каких «условиях» у нас идет речь, разграничим понятия «условия», «причины» и «необходимые условия».

Под необходимыми условиями возникновения и существо­вания данного отношения мы понимаем, как уже сказали, усло­вия, образующие специфическое содержание отношения, зафик­сированного во внешней отличительной форме, воспроизводя­щиеся существованием предмета, существующие, пока существует предмет, и исчезающие с ним.

Но возникновение и существование данного отношения предполагает и другие обстоятельства. Чем полнее охватывается предмет, тем полнее выясняются и последние. Они образуют «среду» существования предмета.

Исследование, исходя из уже возникшего и существующего отношения, должно раскрыть прежде всего его содержание и, значит, необходимые условия («основания»). Привлечение про­чих становится возможным на этой основе и реально осуществ­ляется как особый процесс. Степень полноты зависит от усло­вий и задач данного исследования.

Главная задача исследования путем восхождения: раз отно­шение есть, существует, то каковы необходимые условия его существования. Мышление в силу собственной необходимости имеет один путь зафиксировать эти условия — абстрагируя их как стороны сложного целого путем сравнения. Потому пред­ставляется, что необходимые условия — сумма ряда общих. На­пример, разделение труда имеет место не только в товарном производстве. На самом деле мышление посредством суммы абстракций фиксирует единое специфическое отношение, под­черкивая фиксированием сторон его как условий специфичес­кий или исторический характер отношения.

Категория «причина» часто употребляется в смысле условия и «основания» (необходимого условия). При этом расширение сферы применения термина понимается как развитие понятия и причинной связи.

Понятие о причинной связи, конечно, развилось в марксиз­ме, но не в смысле распространения этого значения на другие, внутренние связи, а в смысле выяснения места причинной свя­зи в системе связей.

C т. зр. Маркса^[63], причина есть то, что превращает возмож­ность в действительность. Это действительно более глубокое понимание причины, — ст. зр. восхождения. Поясним сказан­ное. Исследование исходит из внешней формы отношения, рас­крывает ее содержание и, следовательно, необходимые условия, «основания» предмета. Причем, в силу того, что это есть абстра­гированные стороны содержания или абстрактно изображенный сам предмет, раскрытие их говорит лишь о том, что только при этих условиях возможен предмет. То, что эту возможность пре­вращает в действительность, и есть причины возникновения предмета. Они находятся вне предмета, когда речь идет о воз­никновении его. Так, почему люди начали обменивать товары, лежит вне самих товарных отношений. Причины — вся та сово­купная эмпирическая связь явлений, в силу переплетения кото­рых возник предмет. Исследование их — дело бесконечное.

Мышлением причины отражаются путем наблюдения эм­пирических причинных связей и абстрагирования (и обобще­ния) их. Раскрытие необходимых условий предполагает особый процесс раскрытия внутренних связей (мы рассмотрели раскры­тие связи формы и содержания).

Мышление, чтобы зафиксировать причинную связь, долж­но зафиксировать последовательность причины и следствия во времени. При раскрытии содержания данного отношения выяв­ляется внутренняя связь одновременно возникающих и суще­ствующих отношений.

Вся та бесконечная масса причинных связей, имевшая мес­то в истории возникновения предмета, со временем исчезает, сменяясь другими эмпирическими связями. Необходимые усло­вия остаются в предмете на всем протяжении его существова­ния. Их исчезновение ведет к уничтожению предмета.

Мы все это говорили к тому, что либо категорию «причина» надо ограничить строго определенным содержанием: отражение последовательной во времени связи явлений, из которых появ­ление одного ведет к появлению другого или изменение одно­го — к изменению другого. Либо каким-то образом выделять те связи, о которых у нас идет речь.

Кроме того, все те методы выявления причинной связи, ос­нованные на сравнении различных эмпирических случаев, в которых встречаются или не встречаются (или то и другое по­рознь) причина и следствие, в рассматриваемом нами случае не применимы. Лишь после исследования можно схоластически подвести добытый посредством диалектики результат под при­емы формальной логики.

В рассматриваемом пункте вообще следовало бы поставить вопрос об исходном пункте предмета специально. Мы ограни­чимся, в заключение к сказанному, одним дополнением к воп­росу об исходном пункте рассмотрения предмета.

Если строго придерживаться принципа соответствия логи­ческого процесса истории предмета в абсолютном смысле (в смысле полного совпадения их), то даже после проделанного исследования предмета диалектическим методом для педантич­ного осуществления указанного принципа потребовалось бы усилий в неизмеримое число раз больше, чем для раскрытия всех связей, приведших к появлению в стручке гороха пяти го­рошин. Это просто означало бы — отказаться от возможности познания, направив последнее в бесконечность, в прошлое.

В действительности исходным пунктом познания предмета является ставший предмет в его внешней отличительной форме. Исторический характер его и необходимые условия (а не вся эмпирическая история) его возникновения и существования еше должны быть раскрыты мышлением, если исследователь не хо­

чет отделаться пустой фразой о «возникновении». Диалектичес­кий метод, как инструмент познания, дает средства анатомиро­вания предмета, которые сокращают в себе бесконечную массу частностей, а в принципе — если это потребуется — на этой основе в тенденции (путем ряда новых сокращений — абстрак­ций) приближаться ко все большей полноте охвата. В этой свя­зи и такие важнейшие категории диалектики, как «возможность» и «действительность», «случайность и необходимость» должны быть поняты не просто как отражение объективных фактов (по принципу: «возможно, вечером будет дождь», где возможность отражает то, что это... может быть), а как средство познания предмета. Если речь идет о реальном процессе исследования, исходящим из наличного предмета, то указанные категории при­обретают смысл определенных абстракций, производимых в предмете, и их связи.

C т. зр. восхождения причина есть то, что превращает воз­можность в действительность. Раскрытие необходимый условий возникновения предмета говорит лишь о возможности его воз­никновения. Это значит, что указанные необходимые условия есть исторический процесс, а фиксирование их в абстрактной форме есть фиксирование самого предмета в абстрактной фор­ме. Эти условия только как обнаруженные в предмете, в его содержании выступают как таковые; возможность с этой точки зрения есть сам предмет, изображенный в абстрактной форме. Действительность — не просто факт созерцаемого предмета, а его понимание посредством абстракций — есть процесс раскры­тия того, как исторически возник данный предмет.

Поскольку исследование и в этом направлении должно рас­крывать систему внутренних связей, приведших к появлению предмета, и не гоняться за охватом всех эмпирических связей, и исходя из данного пункта, должно затем проследить историю абстрагированного предмета посредством того же метода, ха­рактер самих приемов по существу не меняется. Потому и внут­ри движения мысли в данном предмете все указанные катего­рии выступают, но они здесь движутся на основе главных про­цессов восхождения, как их внешний продукт.

Остановимся кратко на некоторых категориях.

1. Возможность, действительность и причина в ходе вос­хождения. Кризисы, например, являются действительностью, I)aκτoM. Здесь вопрос решается не просто так: «Кризисы суще- Твуют», — вот отражается действительность. В диалектике воп­

рос стоит иначе. Кризисы — факт, надо раскрыть, почему этот факт возникает. Изображение в качестве причины кризиса раз­рыва актов обращения, например, не есть причина: это сам кри­зис в самой абстрактной форме, или возможность кризиса. Рас­крыть причины кризиса — значит раскрыть всю ту систему внут­ренних связей предмета, которая ведет к ним. Но и здесь понятие «причины» недостаточно, раз речь идет о внутренних связях. Надо понять кризисы как необходимый момент в форме движе­ния всего общественного капитала. Только в силу сложности и расчлененности этой формы этот процесс выступает как рас­крытие причин: здесь причина понимается в смысле опять-таки уже раскрытия (обобщенного) внутренних связей («внутренняя причинность»). В этом процессе «возможность» означает, фик­сирование какой-либо стороны в системе связей, «причина» — совокупное действие связей, а «действительность» — раскрытие закономерности факта.

2. Случайность и необходимость в ходе восхождения. От­клонение цены от стоимости товара в простом товарном произ­водстве есть случайность. Что это значит? Это отклонение не вытекает из законов товарных отношений. Это отклонение при­чинно обусловлено. Оно случайно в указанном смысле. В бур­жуазном производстве это отклонение необходимо. Что это зна­чит? Оно вытекает из имманентных законов капитала (меха­низм образования средней прибыли и цен производства). Процесс превращения случайности в необходимость раскрывается вос­хождением, и категории эти представляют абстракции, отража­ющие этапы восхождения и различные внутренние связи пред­мета. «Случайное» — то, что не вытекает из законов предмета, «необходимое» — вытекает, т.е. представляет его общую внут­реннюю связь, какую-либо сторону этой связи.

Раскрыть содержание данного отношения — значит по­нять его как специфическое явление. Экономисты до Маркса не путали товарно-денежные отношения и капитал с другими предметами, видели их отличие. Почему, однако, имея дело с особым, отличительным предметом, они специфики-το его и не поняли?

Например, физиократы исследовали прибавочную стоимость, капитал. Анализировали вещественное его строение, т.е. про­цесс труда. Они не рассмотрели его с т. зр. специфической фор­мы последнего, потому в капитале на первый план и единствен но выступали черты, свойственные всякому процессу труда.

Точно так же «классическая политэкономия» видела в ка­питале и стоимости лишь труд, но не рассмотрели этот труд в его специфической форме.

Понять предмет в его специфике — это зависит от метода: от рассмотренного процесса, в частности. C т. зр. последователь­ности рассмотрения предмета с этой стороны характерным для Маркса является следующее.

1. Рассматриваются общие черты отношения, безотноситель­но к форме. Например, процесс труда вообще.

2. Рассматривается данное отношение как специфическая форма этого общего отношения. Например, процесс производ­ства стоимости и прибавочной стоимости.

Надо заметить, что в этой связи проявляется относитель­ность понятий «форма» и «содержание», только в другом смыс­ле, чем мы говорили в предшествующем параграфе.

Рассмотрим на примере. Задача — рассмотреть отношение людей, проявляющееся в форме движения стоимости, — отно­шение в процессе труда.

1. Рассматривается процесс труда, т.е. рассматривается от­ношение человека к природе в этом особом процессе.

2. Но это отношение всегда проявляется и существует в форме отношений между людьми, т.е. в другом отношении. Но если из отношений в процессе труда вытекают отношения обмена как их форма, то из отношения человека к природе, взятого в об­шей форме, не вытекает та или иная общественная форма труда. Здесь нет отношения формы и содержания в первом смысле. Та или иная общественная форма труда может быть взята как факт и анализироваться.

Здесь рассмотрение общих моментов труда и переход к дан­ной общественной его форме означает лишь подчеркивание и способ изображения специфики отношения с одной стороны.

Данное отношение в целом — их форма и скрытое в ней содержание — образуют специфическую форму общественного і руда, вид его, тип.

Отношение содержания и формы в рассматриваемом смысле выступает для общих моментов содержания данной формы тогда, Koi да будет рассматриваться возникновение этих моментов впер­вые, т.е. их специфическое отличие в этой их общности.

Указанная абстракция с новой стороны позволяет выделить оЬьекг исследования и сделать последнее направленным и в этом смысле ограниченным определенными абстракцией рамками.

Мы постоянно говорим об отношении в том смысле, как его определили, — об отношении предметов. И форма есть от­ношение предметов и содержание. В отношении различные пред­меты находятся в связи, в движении, в котором они друг по отношению к другу играют различные роли, обладают различ­ными свойствами, и в связи друг с другом образуют специфи­ческое единство. Один без другого не существует. Один без дру­гого утрачивает те свойства, которые они проявляют друг по отношению к другу в отношении. Это очень важно для исследо­вания предмета в целом, ибо именно находящиеся в отношении предметы («единицы» своего рода) образуют сам предмет в его массовидности. Так, меновое отношение — отношение товаров, их содержание — проявляющееся в них отношение идей в про­цессе труда. Исследованию подлежат не сами эти «единицы» с бесконечным разнообразием их свойства, т.е. изолированно, а эти «единицы» как находящиеся в отношении — отношение. Оно образует специфику предмета и оно совершает историю. Так, история товарных отношений — не история Ивана, Петра, Си­дора и т.д., а история отношений их и их, как находящихся в отношении.

Остановимся в этой связи на категориях «качество» и «ко­личество», ибо с ними нам придется иметь дело. Охарактеризу­ем их место в восхождении.

Категория «качество» часто употребляется в смысле «отли­чие», «специфика». Именно в этом смысле говорят о «качественно различных формах движения». Это выделение, если вдуматься в него, полно неопределенностей. Если «качество» «отлично», то достаточно сказать «различные формы движения». Если имеет­ся в виду, что движения различаются количественно еще, то зачем говорить «форма» в смысле «вид», «тип»: они предполага­ют качество. Если «формы» понимаются в том смысле, как мы определили, то либо новая тавтология (форма-движение), либо «качество» ни к чему: форма включает качество, которое в ней проявляется. Поскольку речь идет об особой форме мысли (о восхождении), такая неопределенность категории препятствует ее применению, тогда как она необходима.

Мы будем говорить о содержательности и предметности дви­жения. А «качество» фактически имеет другой смысл, — и не смысл различия, хотя вещи по качествам и различаются. Вещи прежде всего различаются не по качествам, а по явлениям ка­честв в отношениях. Качество — то в относящемся предмете, что

1 IO

проявляется в данном отношении его. Например, стоимость — качество товара, и проявляется она в меновом отношении, ме­новой стоимости. (Количество, как увидим далее, в отношении лишь измеряется и определяется не данным отношением).

C количеством дело обстоит сложнее. Категория «количе­ство» в такой самой общей форме заключает, объединяет в себе самые различные категории отражающие самые различные сто­роны вещей: 1) число предметов, существующих наряду; 2) ве­личину; 3) степень, как соединение первого и второго. Мы уж не берем способ их измерения.

Эти стороны «количества» надо различать. Если для про­стейшего отношения требуется по крайней мере два предмета («единицы»), то чтобы данное отношение было замечено и аб­страгировано как специфическое и общее, требуется масса от­ношений, — их большое число. Исследование содержания, вскрывая необходимые условия отношения, тем самым:

1) констатирует факт значительного числа данных отноше­ний, чтобы оно не выступало как случайное. Но этого мало;

2) констатирует факт связи, переплетения — координация этих отношений, т.е. констатирует переплетение и связь одно­родных отношений как единое целое.

Так как данные отношения возникают, переплетаются и растут численно в каком-то другом целом, то тот пункт, кото­рый показывает, где данные отношения окрашивают в свой цвет прочие отношения целого, зависит от взаимоотношения раз­личных отношений целого. Восхождение, ставя задачей иссле­дование данных отношений и исходя уже из развитого их орга­низма, отвлекается от этого исторического процесса, принимая его как факт. Тем более, в ставшем предмете все прочие отно­шения в тенденции внутри данного целого исчезают. У Маркса постоянно такие абстракции встречаются. Например, он вооб­ще рассматривает товарные отношения в таком виде, как будто они одни только и существуют, — он абстрагирует их.

Так как речь идет о раскрытии внутренних связей и законов целого, то в отношении целого количество во втором смысле не имеет значения. Например, разные страны и т.д. не имеют зна­чения для понимания внутренних законов капитала, раз он су­ществует и развивается.

(«Уровень», «степень» развития — выражение фигуральное. Если говорится о величине, то это уже не «уровень» развития, а величина, как следствие развития).

Hl

Понятие «величина» применимо, если речь идет о всяком данном целом и о исследовании внутри его, лишь к качеству. И только в этом смысле «качество и количество» соотноситель­ные категории. Величина есть чувственная реальность качества. Само качество выявляется логически. Качество в своем количе­ственном проявлении есть величина.

В сведении качеств к количествам потому кроется не про­сто глупость, а неумение пойти глубже чувственно данного. Фиксирование всякого качества в чувственной форме есть фик­сирование его как количества. Без количества качество с т. зр. чувственности есть лишь одно название. Например, стоимость. Что это такое? Вся политэкономия до Маркса в лучшем случае видела в ней лишь количество (величину) труда.

Более того, качество первоначально фиксируется в форме относительной величины, — величины качестве данного пред­мета сравнительно, относительно другого предмета данного ка­чества. Но раз исследование начало выявлять в отношении ка­чество, оно идет и к понятию об абсолютной величине.

Например, величина стоимости товара в отношении к вели­чине таковой другого, как она и проявляется, есть величина от­носительная. Безотносительно к другому — абсолютная. Но эта абсолютность, в свою очередь, относительна, лишь относитель­ность здесь иная.

Величина и качество —это одно и тоже, рассматриваемое с разных сторон, в разных отношениях.

Когда мы говорим о стоимости как о качестве, то мы этим выражаем то, что в данных условиях затрата труда принимает форму стоимости. Когда говорим о величине стоимости — ве­личина затраты принимает форму стоимости. Абсолютная вели­чина качестве относительна как рефлекс, форма величины дру­гого, отличного от нее процесса, или как зависимость.

Если рост числа отношений не зависит от самих этих отно­шений, а происходит за их спиной, го величина качества есть всегда в данный момент величина определенная. Эта опреде­ленность ее зависит от взаимодействия массы отношений. Пос­леднее выступает как средство, определяющее величину каче­ства данного предмета, закономерную для данного целого в дан­ных условиях.

Ошибки экономистов были в том, что они искали искусст­венную меру — способ измерения стоимостей. Маркс же рас­крыл их собственную меру — зависимость, закон величины сто­

имости. (Закон стоимости: именно во взаимодействии актов обмена величина стоимости выступает как общественная вели­чина и определяется общественно-необходимым трудом). Мера есть не что иное, как взаимная зависимость отношений, закон величины. Отклонение от него — случайность. Но в обшей свя­зи и в силу различия условий существования предметов — необ­ходимость. Закон проявляется в форме тенденции.

Потому надо сказать, что трактовка гегелевской меры как того пункта, за которым поступает переход количественных из­менений в качественные, ошибочна. По крайней мере в отно­шении задачи восхождения. Мера постоянно преступается, и это — форма ее проявления как закона. Вместе с тем, она дей­ствует как принудительный закон для величин качества всякого отдельного предмета. Неблагоприятные условия какого-либо пред­мета сказываются на нем в силу данного закона гибельно. Благо­приятные — в тенденции сводятся к мере. И ничего больше.

Мера изменяется в том смысле, что в тех или иных условиях она проявляется различно. Но говорить здесь о превращении количественных изменений в качественные неточно.

Рост числа отношений ведет к «качественным» изменениям в смысле возникновения нового явления. Но эго -- лишь одно из условий, как увидим далее.

Вообще, закон перехода количественных изменений в каче­ственные, казалось бы, наиболее очевидный, в действительнос­ти наиболее не изученный в деталях и разнообразии закон. От­сюда, очевидно, и неопределенность понятия «количество».

Еще один пример, и мы с этим вопросом покончим. Часто в качестве примера количественных изменений, ведущих к каче­ственным, приводят следующий: не всякие деньги — капитал, лишь достигнув известного уровня, они «превращаются» в ка­питал. Но здесь дело не в переходе количества в качество. Про­сто дело в том, что в силу ряда зависимостей в данных услови­ях устанавливается закономерный минимум для денежной сум­ами, чтобы она могла быть использована в качестве капитала. ∣He увеличение суммы денег превращает ее автоматически в капитал, а просто определенная сумма денег может быть ис­пользована в качестве капитала, что зависит от воли се хозяи­на. От воли его не зависит мера, т.е. закон. C другой стороны, C развитием банков и кредита всякая сумма денег, даже не до­стигшая необходимого уровня, может быть превращена в ка­птал: например, покупка акций.

В. Исследование формы движения

Исследование содержания при условии указанной абстрак­ции может совершаться более или менее длительное время и представлять законченное целое. Например, 1 т. «Капитала». Это сложный процесс, в котором предмет рассматривается с - т. зр. его содержания. Но от известного предела исследование должно специально обратиться к форме движения содержания. Не говоря уже о том, что предмет будет исследован в особой его сфере проявления и, следовательно, понятие о предмете будет конкретное, это есть необходимое условие для объясне­ния развития предмета и понимания появления его законов в общей связи. Так, проявление закона стоимости в эмпирии показывает прямое несовпадение с ним, разные формы капи­тала показывают видимую самостоятельность по отношению к законам капитала вообще.

Посредствующим звеном к этому является рассмотрение формы содержания. Кроме того, задача рассмотрения законов координации целого не может быть понята без рассмотрения формы содержания, ибо лишь га, являясь средством движения последнего, включает его в систему целого.

Что такое форма? Уточним данные выше определения. Речь идет не о пространственной форме как воспринимаемый форме единичных предметов, хотя всякое отношение проявляется в форме другого в пространстве. Форма есть проявление, но не просто качества (тогда это — просто отношение), а отношения предметов. Форма есть движение, но не просто предмета, а пред­мета — отношения.

Внешне форма есть особое отношение и связь, движение предметов. Так, в отношении товаров (T-T, Т-Д) фиксируется отношение людей. Точно так же — отношения капитала прояв­ляются и фиксируются в форме Д-Т-Д¹, Д-Т.... П.... Т-Д¹.

Когда говорится о форме, то имеется в виду всякое отноше­ние этого рода. Т.е. не связь однородных отношений, а всякое отношение этого рода.

Понятие «форма» применимо и к организму предмета в це­лом, представляющему связь однородных отношений и различ­ных, выросших на их основе. Но так как изображение формы движения организма в целом предполагает рассмотрение коор­динации и субординации отношений его и вытекающих из них взаимодействия последствий, то понятие о форме в данном слу­

чае требует массы промежуточных звеньев, является продуктом восхождения, всех его сторон. Так, циклическое движение бур­жуазной экономии может быть легко зафиксировано в формуле: подъем — кризис — застой — процветание и т.д. Но эта «фор­ма» отличается от того, о чем у нас идет речь. Кризис, подъем и т.д. не есть предмет в том смысле, как например, товар, день­ги и т.д. Это состояние предмета. Предмет — обладающее каче­ствами, отношение связь предметов обладающих качествами, а приведенная выше формула фиксирует различные закономер­ные состояние организма в целом, есть совокупное действие всех его связей и зависимостей — проявление закона, представляю­щего равнодействующую всех законов организма. Здесь нужны другие понятия.

Повторяем, форма есть зафиксированное чувственно-прак­тически отношение (связь) предметов, которая является прояв­лением. способом существования и движения другого отноше­ния, являющегося ее содержанием. Понятие «форма» примени­мо к отдельному (всякому) отношению этого рода.

Мы говорили, почему содержание должно быть исследова­но раньше формы. Абстракция при рассмотрении формы не­сколько отличается от абстракции при рассмотрении содержа­ния. Если во втором случае содержание рассматривалось в его особенности, но в той, как оно определяет данную форму, то в первом — рассматривается форма в ее особенности, но в той, как она определяется содержанием. Т.е. эти абстракции взаим­но дополняют друг друга, представляют единство противопо­ложностей.

Переход от содержания к форме есть первое проявление этого противоречия и простейшая зависимость восхождения от абст­рактного к конкрешому.

В каком смысле содержание оказывается формой, мы уже говорили. Форма, как отношение, сама становится содержани­ем, если она в свою очередь, проявляется в отличном от нее отношении. Но и здесь дело не так-то просто: рассмотрение формы как содержания другой формы означает новый процесс исследования, который выясняет следующее: форма оказывает­ся содержанием другого отношения не как таковая, а как содер­жательная, т.е. различные формы и содержание в данном пунк­те оказывается несущественным для проявления отношения в целом в каком-либо другом. Например, при переходе от эконо­мических отношений к политическим первые выступают как

содержание вторых, но внутри самих экономических отноше­ний производить различение на форму и содержание по отно­шению к политическим бессмысленно, да и невозможно. Пото­му не следует упрощенно представлять дело по аналогии с це­пью причин и следствий: форма — содержание — форма — содержание и т.д., где каждое звено есть содержание по отно­шению к предшествующему и форма — к последующему. Это ошибочно. Это будет полным непониманием существа рассмат­риваемых абстракций. Содержание не превращается в форму, а форма — в содержание. Содержание и форма есть одно и то же отношение во внутренне различающихся моментах, проявляю­щееся в различных связях.

Наконец, последнее замечание. Товарное отношение в ка­питале, говорит Маркс, оказывается формой, чуждой содержа­нию, пустой формой. Точно так же товар в социалистическом обществе. Здесь речь идет о форме не в том смысле, как у нас. Здесь «форма» имеет смысл внешнего сходства. Тогда как у нас речь идет об исследовании отношения в его форме проявления, в какой оно фиксируется как особое отношение, отличающееся от других, а не сходное с другими. C этой т. зр. формой капита­ла является форма Д-Т-Д^[LVII] (Д-Т... П... Т'-Д¹), а это форма не есть чуждая содержанию. Чуждой содержанию является «форма» сле­дующая: деньги — рабочая сила. г.е. рассматриваемый изолиро­ванно элемент формы движения капитала.

Точно так же к нашему определению формы не относится и вопрос об «отставании формы от содержания», о «сбрасывании фирмы» и т.п. Здесь в очень абстрактной форме ставится вопрос о развитии, и категории «содержание» и «форма» употребляют­ся в более широком смысле. Возьмем обычно приводимые в таких случаях примеры.

1. Рассматривают производительные силы как содержание, а производственные отношения как форму. C развитием первых «в рамках» вторых, вторые оказываются тесными, сбрасывают­ся, возникают новые. Здесь в сложной обстановке высказывает­ся простая мысль о смене экономических формаций. Но произ­водительные силы не есть содержание производственных отно­шений. Содержание есть специфическое — отношение, проявляющееся в специфической форме. Тот или иной способ связи человека с природой и есть специфическое экономичес­кое отношение людей, которое лишь само имеет свойственную ему форму движения.

2. От общественного бытия как содержания отстает обще­ственное сознание, как форма. Что сознание может отставать от бытия, это факт. Но у нас речь идет о процессе познания. Ис­следование может в каких-либо идеологических отношениях вскрыть их содержание — отношение политическое и экономи­ческое (в конце концов) и объяснить первые, исходя из вторых.

Мы говорили об особенностях содержания и формы, как проявления одного и того же отношения в различных отноше­ниях. Так особенности этих последних и их относительная са­мостоятельность и образуют то, что и с изменением одного от­ношения другое может исчезнуть или отставать в своей моди­фикации. Но тогда исследователь фиксирует лишь внешнее отношение различных отношений, но не раскрывает внутрен­него механизма их связи.

Категория «форма» при характеристике восхождения не оз­начает ничего больше того, что мы сказали выше. При рассмот­рении ее HiUio оставить в стороне разговоры о развитии и измене­нии: здесь исследуется одно и то же отношение. Раскрытие его исторического характера еще не есть раскрытие его развития.

Укажем в двух словах основные моменты рассмотрения (|юрмы.

1. Время. Не хронология отношения, хотя это и может быть исследовано, а отношение рассматривается как существующее во времени. Время — абстрактное время. Так как форма есть содержание в его «наличном бытии, в движении, то, естествен­но, должно быть учтено влияние времени. (Абстрактно).

а) Продолжительность процесса. Например, оборот капита­ла (Д-Т... П... T¹-Д^,) влияет на производство прибавочной сто­имости: капитал быстрее обернется и сможет снова «произво­дить» прибавочную стоимость. Здесь учитывается, тем самым, и время процесса производства, т.е. специфика содержания как особого отношения учитывается во времени, ибо эго отноше­ние (процессы) выступает как преходящий момент движения предмета. Производство — момент в движении капитала; Маркс рассматривает время производства в его влиянии на производ­ство прибавочной стоимости. Рассматривает способы сокраще­ния времени процессов производства и обращения и тенден­ции, вытекающие из развития и обшей связи целого на него. Лишь учет всех влияний и связей может выявить действитель­ную тенденцию. (Тенденции экономии времени и противодей- C l вуюшие причины).

б) Повторяемость процесса. Например, кругооборот капи­тала:Вытекающие отсюда

последствия.

Особенно важно здесь следующее. Если форма представля­ет связь различных отношений (уже), то внутри повторяющею­ся одною отношения в силу его внутренних различий соверша­ются одновременно различные отношения, составляющие един­ство. Например, кругооборот капитала есть единство трех фигур:

Знание этого важно для дальнейшего восхождения.

2. Пространство. Опять-таки не эмпирическое место и его размеры, а учет того фактора, ч го движение совершается в про­странстве.

Пространство, как и время, учитывается и при рассмотре­нии содержания. Например, рассмотрение организации трудо­вого процесса в кооперации, мануфактуре, фабрике. Таким же путем оно учитывается и при рассмотрении формы, например, - влияние расстояний от сырья и рынка на обращение и, следова­тельно. на производство. Во всех этих случаях все усилия сво­дятся в конце концов к экономии времени, ибо «время есть деньги». Здесь и время и пространство учитываются с той точки зрения, в какой рабочее время есть мера стоимости, — т.е. в той мере, как их «ассимилирует» сам предмет.

При рассмотрении формы вопрос о пространстве и времени встает cine в иной форме. Существование данного отношения во времени означает его повторение и постоянное фиксирова­ние его в различных точках пространства. Движение выступает в связи различных предметов в пространстве и времени, — еди­ное и расчлененное внутренне. Это — один смысл «прерывнос­ти и непрерывности». Здесь точно так же встает вопрос о пре­рывности и непрерывности в другом смысле: перерыв как нару­шение «нормального движения и как нормальный результат взаимодействия, переплетения массы внутренне связанных и внешне самостоятельных отношений целою. При рассмотрении формы как таковой выясняется лишь возможность перерыва. Превращение возможности в действительность рассматривается другими процессами восхождения.

Мы сказали, что при восхождении учитывается не эмпиричес­кое время и пространство, а абстрактное. Поясним, что это значит.

Из сказанного вовсе не следует, что восхождение не фикси­рует данное время и пространство — как характеристики эмпи­рических единичных процессов. Наоборот. Дело лишь в том, что они берутся обобщенно — как характеристики любого про­цесса этого рода. Например, рассматривается не продолжитель­ность данного акта обращения (хотя она в числе прочих и дает материал для обобщений), а влияние продолжительности про­цесса обращения вообще на те или иные свойства капитала, — т.е. фиксируется общая связь. Точно так же — в отношении про­странства: важно не измерение его, но распадение этого капита­ла, например, в этом акте движения в пространстве, а влияние факта того или иного типа пространственного распадения на свой­ства капитала. Короче говоря, учет времени и пространства выс­тупает как абстрагирование определенных связей. Мы это нео­днократно повторяем, ибо это имеет первостепенную важность.

Разделение связей на пространственные и временные с г. зр. восхождения относительно, имеет смысл в определенных пре­делах. В отношении капитала это настолько очевидно, что не требует пояснения. Однако именно в отношении капитала это пояснение особенно необходимо: учет пространства здесь имеет теоретический и практический смысл как учет затрат времени, ибо время — деньги. Но ближе к делу.

Возьмем такой пример. Производство и обращение капита­ла с т. зр. анализа их как содержания и формы — одновременно существующая одна связь. Но значит ли это, что стоимость в одно и то же мгновение производится и реализуется? Конечно, нет. Надо сначала произвести, чтобы реализовать. Одновремен­ная связь распадается на последовательные во времени процес­сы в ходе восхождения. Предположение одновременности в на­чале было особой абстракцией от времени. Затем факт последо­вательности был включен. Но останавливается ли анализ на этом? Iler. Когда мы берем производство и обращение в последова­тельности, мы опять-таки совершаем абстракцию: допускаем, Что стоимость сразу (в один миг) произведена, т.е. отвлекаемся οι процесса, и затем — реализуется. Эта абстракция оказывает­ся преходящей. Далее оказывается, что производство — непре­рывный процесс, постоянно возобновляющийся не так, ЧТО KOH- Чпсгся один акт и начинается другой, а так, что акт каждой доли Капитала начинается вслед за другим и получается именно не­прерывный процесс. И если одна доля капитала находится в BTUJlHи производства, то другая — в стадии обращения (самая

грубая и простая схема пространственного распадения капита­ла). И это не просто функциональное распадение, но простран­ственное (в самом общем виде). Т.е. учет непрерывности пре­рывного процесса и есть учет особого рода связей — простран­ственных связей. Как обстоит дело теперь с последовательностью и связью во времени? Она на данном этапе сыграла роль. Учет ее теперь оказался бы просто пустой абстракцией, неточностью. Теперь связи рассматриваются как одновременные (отвлеченно от последовательности) — как пространственные.

Изучение в деталях вопроса об одновременности, последо­вательности, продолжительности и т.д. в связи с вопросом о времени и пространстве очень важно. Мы не имеем возможно­сти останавливаться детальнее. Добавим еще в резюмирующей форме: 1) при анализе ряда связей хотя и предполагается факт их существования в пространстве и времени, однако от этого факта приходится отвлекаться, — например, в раскрытии связи содержания и формы; 2) специальный учет пространства и вре­мени выступает в определенном месте восхождения (анализ формы С); 3) различение пространственно-временных связей относительно как отвлечение различных в известных рамках связей; 4) одновременная связь означает отвлечение от после­довательности, а связь в последовательности — отвлечение от одновременности; их единство — единство прерывного и не­прерывного процесса; одновременность не абсолютный миг, а связь в определенных рамках продолжительности; последова­тельность — не абсолютное следование одно за другим, а связь в пространстве.

Какое значение имеет расчленение связей на пространствен­ные и временные или различение этих двух характеристик од­них и тех же процессов, мы еще рассмотрим в дальнейшем в связи с вопросами развития и истории вообще.

C Рассмотрение содержания и формы в единстве

Это — не просто соединение того, что уже известно из ука­занных процессов, а новый процесс исследования.

1) Рассмотрение содержания и формы взаимно обособлен­но друг от друга есть вместе с тем рассмотрение различных от­ношений. Необходимо рассмотреть их взаимодействие как след­ствие их самостоятельности. Например, производство до извес­тной степени может продолжаться (совершаться) хотя акт T¹-Д' нс совершается; это добавляет свою долю в нарастание кризиса.

2) Координация отдельных и различных отношений данного целого между собой совершается через форму их движения, зна­чит рассмотрение ее предполагает рассмотрение их в единстве.

Например, существование отдельного капитала предполага­ет рынок, где продаются его товары, рынок труда, рынок средств труда: Д-Т q.∏.∙∙∙∏---Т'-Д¹; с другой стороны, исследование со­держание капитала раскрыло его стоимостное строение (C+Y+T) в процессе производства; соединение этих понятий даег поня­тие о процессе производства (т.е. движения общественного ка­питала) суммы связанных капиталов (в целом. Здесь выясняет­ся: 1) зависимость движения отдельного от общей связи; 2) сама связь отдельных — закон этой связи.

3) Наконец, рассмотрение содержания и формы в единстве есть рассмотрение изменений предмета, его развития и его за­конов как целого.

О. Боковые ветви

Какие бы «боковые ветви» не возникали в ходе исследова­ния, общие законы восхождения сохраняют силу. Что это за «бо­ковые ветви»? Например, стоимость рабочей силы принимает (форму заработной платы; повременная плата — форму поштуч­ной и т.д. Т.е. целое есть система отношений. Каждое из них может быть понято путем восхождения, как особое отношение.

Вырастая на основе центрального «ствола» восхождения, эти процессы видоизменяются в связи с этим. Во-первых, они всту­пают в силу после различных процессов центрального восхож­дения. Например, рассмотрение зарплаты и ее форм становится возможным после раскрытия стоимости рабочей силы и вос­хождения к форме зарплаты. Во-вторых, восхождение в связи с этим принимает «энтинематический» характер. Например, не требуется уже устраивать сложную церемонию углубления к со­держанию и движения к форме при переходе от повременной платы к поштучной.

: Точно так же обстоит дело в тех случаях, когда на основе

выявленных в центральном «стволе» восхождения законов по­нимаются их важные следствия, просто как следствия, причем рассматривается их обратное воздействие на проявление ука­занных законов. Например, на основе понимания экономичес­ких законов капитала, как следствие их, понимается классовая борьба и ее обратное воздействие на экономику.

И «боковые ветви» и необходимые следствия могут стать предметом специального исследования. И тогда механизм вос­хождения должен вступить в полной мере, уже модифициро­ванный не данным центральным восхождением — здесь он сам становится центральным, — а частными условиями и задачами исследования. (Например, «Что делать?» Ленина.)

*★*

Углубление к содержанию и движение к его форме играет существенную роль при переходе из данной области исследова­ния в другую, с ней связанную. Например, исследование про­цесса труда в его общих для всякой формации моментах ведет к исследованию возникновения человеческого общества вообще в его отличии от биологической формы материи. И тогда должен начаться совершенно новый процесс восхождения, для которо­го все исследование буржуазной формы общества буде служить постановкой новой проблемы (если она не встала иным путем) или дает некоторый частный фактический материал (точнее, может дать).

*♦*

Мы намеренно до сих пор не затрагивали вопрос о противо­речии, хотя в иной терминологии он уже частично рассмотрен. В силу большой важности мы выделили его в особый параграф.