Время и его ценность

Мы мыслим бытие через время, именно через отношение времени можно понять отношения субъекта и мира.

М. Мерло-Понти.

а) взаимопринадлежность времени и существования

Стремление к неограниченно длительному существованию, в одной или различных формах, само присутствие объектов в бытие свидетельствуют о другой важнейшей ценности - времени, наличие которого наполняет смыслом настоящее, направленное в будущее.

Временность, с одной стороны, наполняет особой значимостью настоящий момент, а с другой, формирует ценностное отношение к самому времени, дающему позволение дальнейшего присутствия. Длительность и ограниченность процессов во времени, а также их необратимость придают объектам уникальность и неповторимость, как еще одно выражение их субъективности и единичности. Изначальное природное своеобразие дополняется своеобразием «временности», то есть присутствием в «теперь», полная калькуляция которого невозможна. Конечность процессов во времени формирует все новые зависимые от него ценности, такие как: жизнь, самосохранение, потомство, здоровье и др., так как все они в конечном итоге обусловлены ощущением или знанием конечности и смертности. Стремление к обладанию неограниченным временем для-себя-бытия выступает основанием заботы об условиях существования, об источниках его продления. Время в этом смысле выступает как ценность для существования, как обусловленное им и дополняющее его. Взаимопринадлежность бытия и времени была подвергнута наиболее глубокому анализу в немецкой философии, особенно в работах М. Хайдеггера. Через время, полагает он, человек впускается в событие, включается в его принадлежность: «Поскольку бытие и время даны лишь в освояющем присваивании, то к нему принадлежит и то особое свойство, что оно высваивает человека как того, кто воспринимает бытие, стоя внутри подлинного времени, приводит человека к его собственному.

Таким образом, высвоенный и присвоенный событием и входит человек в его принадлежность»^[216]. Событие (das Ereignis), понимается в этом случае как присвоение, то есть действие, которое дает всему возможность быть собой, позволяет всему обособляться, идти к себе, высваивая нечто и осваивая его, приводя в свою собственность. Лишь только событие, по мнению Хайдеггера не знает времени, оно бытийствует, свершается, осваивает и обособляет и при этом исключает множественное число. Бытие - одно, оно - то, что позволяет всему быть собой.

Отношение ко времени как некой ценности, обусловленной существованием, в то же время не является универсальной идеей, присущей всем без исключения формам миропонимания. Осмысление времени в философской рефлексии свидетельствует о том, что в его оценивании наметились две основные традиции. Первая - негативная, рассматривающая его как поток, постоянный переход будущего через мгновение настоящего в

прошлое; в нем все подвергается старению и превращается в ничто; оно свидетельствует об иллюзорности бытия вещей, их неукорененности в настоящем. Вторая - позитивная, оценивающая время как изменение и условность внешнего облика вещей, обнажающее не ничто, а сущность, вечную, безусловную реальность, которая воспринимается и переживается только сквозь него^[217]. Обратимся к более подробному изучению этих подходов.

б) время как негативная ценность

Первая традиция понимания и оценивания времени характерна для индийской философии, которая утверждала бесконечность времени и его беспредельность (например, единица измерения космического времени, употребляемая в «Вишно-пуране» составляет 1000 юг, или 432 миллиона лет). Не имеющие начала циклы творения и распада мира вызывают представления о непрочности и быстротечности происходящего, тщетности болезненного стремления держаться за меняющееся, смертное. Учение о всеобщей изменчивости и непостоянстве является важнейшей философской доктриной буддизма, вытекающей из теории зависимого происхождения.

Все вещи, согласно буддизму, подвержены изменению и разложению, так как все сущее порождается определенными условиями, оно ликвидируется с исчезновением этих условий. В «Дхаммападе» говорится, «что кажется вечным - исчезнет; высокое - снизится; где есть встреча - будет разлука; все, что рождено, умрет»^[218]. Настоящее не может существовать больше одного мгновенья, так как каждое изменение условий будет способствовать его трансформации. Поток отдельных мгновений соединен причинной связью, охватывающей все состояния. Идея естественности разрушения бытия и его циклического созидания является достаточно распространенной и в других школах индийской философии. Так в учении школы вайшешика бытие рассматривается как постоянное прохождение циклов (кальп) формирования, становления мироздания и его естественного разрушения, плоть до распада на атомы. Вечное существование мира признается лишь в единственной школе индийской философской традиции - мимансе. С точки зрения теоретиков веданты сам мир и его изменения, в частности, рассматриваются как видимость, в то время как божественное бытие не претерпевает изменений. Шанкара отстаивал идею о том, что постоянство во времени является свойством реальности, в то время как непостоянство - признак нереальности. В целом индийская метафизика при всем многообразии школ и представлений была едина в том, что физическая реальность безнадежна в своем стремлении к вечности, и только человеку под силу

осознать этот факт и выстроить свое существование, ориентируясь на вечность духовного бытия, или небытия.

Китайская традиция даосизма, напротив, достаточно оптимистична и практически ориентирована на решение проблемы достижения физического (а не духовного, как в других религиозных доктринах) бессмертия (сянь), победы над временем. Возможность достижения бессмертия обосновывается, исходя из следующих положений: неразрывности души и тела (понимаемых как инь и ян); подобия человека (как микрокосма) миру в целом, обладающего вечностью; использование человеком энергии Дао, утраченной при проявлении в мире. Процесс практического совершенствования на пути к обретению бессмертия в даосизме связан с медитацией, изготовлением «снадобья бессмертия» (элексира жизни), алхимическими процессами наполнения тела энергией Дао, моральными и физическими тренингами и упражнениями.

Результатом совершенствования выступает состояние долголетия или бессмертия (сянь), которое рассматривается даосами как возможная и желаемая цель существования. В этом смысле время также оценивается как атрибут существования, победа над которым приводит индивида к новому виду бытия, дающему абсолютное знание и единение с вечным Дао.

Христианская концепция времени в целом исходит из ценности вечного духовного существования, что в свою очередь порождает негативные оценки самого времени. Время выступает характеристикой тварного мира, которому противостоит Творец, находящийся вне временных условий, в «постоянном «теперь» (Августин). О противостоянии мира временного и вечного, божественного рассуждает в своих «Проповедях» и Мейстер Экхарт: «Он никогда не называл Своего имени во времени. Во времени тварь, грех и смерть, - они сродни в известной мере друг другу. И когда душа уходит от времени, в ней не остается ни боли, ни адского страдания»^[219]. В таком случае время расценивается как условие страдания, избавление от которого ведет к благодати и высшей радости. Но сам вопрос о том, что именно во времени выступает негативным свойством остается зачастую не раскрытым. Таковым, вероятно, расценивается не столько свойство к изменчивости и непостоянству, а, следовательно, к смертности, сколько сам факт отпадения от божественного, непреходящего. Греховность, таким образом, - не результат времени, а его онтологическая причина, которая в свою очередь может быть уничтожена через искупление, отменив и следствие. Низкая оценка времени как атрибута существования, его понимание как отпадения от вечности, как правило, приводит к понижению ценностей жизни, деятельности, самого субъекта и его способностей, связанных с физической реальностью.

в) время как условие смысла существования

Этот день не повторится дважды Мгновение дороже сокровищ Этот день больше не придет.

Каждая минута - бесценное сокровище. Такуан, учитель дзэн.

Иное отношение формируется с позиции второго подхода к оцениванию времени.

В этом случае изменения во времени рассматриваются как естественное состояние вещей, выявляющее в них некую сверхвременную сущность и отбрасывающее все внешнее и несовершенное. Этот подход наиболее ярко представлен в трудах русских религиозных мыслителей. Например, Н. Бердяев обосновывает мысль о том, что время выступает следствием изменений, а не наоборот, что в свою очередь обуславливает возможность преодоления смерти. Он отмечает, что время нашего мира есть «результат падения, происшедшего внутри существования»^[220]. Время это лишь одно из состояний существования вещей, и иное их состояние приведет к «угасанию времени». Подчеркивая свое расхождение в этом вопросе с М. Хайдеггером, который рассматривает овременение как имеющее смысл в заботе и страхе, Бердяев связывает время с творчеством и активностью: «небывшее становится бывающим во времени»^[221]. В этом, по мысли русского мыслителя, лежит двойной смысл времени, который определяется не только как забота, но также как творчество, не только как страх, но также как надежда. Отрицание ценности времени и временности отвергает тем самым и ценность нового, творческого в существовании, то, что как раз и является, по мнению Бердяева, сутью свободной субъективной человеческой природы.

В аксиологическом отношении время парадоксально, так как в одинаковой степени способно формировать как страх, так и надежду. Время в этом смысле есть распавшаяся вечность, в которой неуловима ни одна из ее частей, ни прошлое, ни настоящее, ни будущее, что ни умаляет их ценности, а лишь позволяет увидеть ее в разных измерениях. Но прошлое, также как и будущее существуют только через настоящее, собираясь посредством его воедино. Ценность настоящего в таком смысле утраивается, так как включает в себя значимость и смысл прошлого, надежду и заботу о будущем, и переживание ныне существующего. Настоящее, таким образом, есть момент приобщения к вечности, к полноте, и в то же время движение к смерти, разрыванию и преодолению этой целостности в единичном бытии каждого.

Решение этой антиномии в каждом из случаев будет различным. Время - то, что придает смысл существованию и одновременно отнимает его своей неизбежной трагичностью; то, что делает нечто

значимым и одновременно полагает эту значимость в непреходящем и вечном; то, что способствует переживанию субъективной причастности к становлению мироздания и в то же время вызывает ужас перед индивидуальным небытием.

Время это ценность, поскольку оно - время бытия, присутствия всех частей в реальности. Время роднит, сближает тех, кто испытывает его груз и влияние. Ощущение, инстинкт или осознание времени объединяет в переживании не только людей, но и всех существ, сближая между собой, разрывая их ограниченности и автономность. Время способствует открытию для понимания внутренней сущности одного субъекта для другого, возможности их общего сопереживания и повышению ценности не только собственного бытия, но и существования Другого. Родство времени, навязанное и внешнее, становится одновременно, внутренне значимым, так как способствует более острому видению хрупкости и трагичности бытия.

Антиномичность, противоречивость, двойственность времени отличают его аксиологическое основание от прочих ценностей бытия временных объектов, что и вызывает столь различные суждения об его смысле и значимости.

3.4.

<< | >>

↑

Источник: Баева Л.В.. Ценности изменяющегося мира: экзистенциальная аксиология истории. Монография. Изд-во АГУ, 2004. 2004

Еще по теме Время и его ценность:

- Основы аксиологии -

- Аксиология - Герменевтика - Гносеология - История философии - Логика - Онтология и теория познания - Основы философии - Политическая философия - Социальная философия - Этика, эстетика -