6.2. Возможности применения ценностного метода

а) ценностный метод в формационном и цивилизационном контекстах

Современное видение истории связано с сосуществованием формаци­онной и цивилизационной парадигм, каждая из которых имеет достаточно сильных позиций и сторонников.

В условиях формационного подхода ценностный анализ связан с осмыслением роли ценностей собственности, средств производства, пред­метов и средств труда (экономических по природе) с одной стороны, и ценностей революции, равенства, демократии (социальных по природе), с другой. Эти ключевые ценности предполагают наличие множества кон­кретных инструментальных ценностей-средств, большинство из которых также социально-экономические. Слабой стороной формационного пони­мания общества оказывается пренебрежение этно-культурными и духов­ными видами ценностей, без учета которых история превращается в «по­лит-экономию» и лишается своего главного субъекта - личности.

С другой стороны, в рамках того же формационного подхода «отнесе­ние к ценности» может оказаться консервативным и даже реакционным процессом, так как высшей ценностью будут неизбежно наделяться те об­щества, которые отличаются более совершенным способом производства и активностью неимущих классов. Все иные типы обществ расцениваются в этой связи как отсталые и нуждающиеся в помощи извне, со стороны «бо­лее развитых» в экономическом и социальном отношении народов. Такое видение истории не только мешает оценить самобытность каждой из культур в познании, но и практически способствует нивелированию ценно­стей и уклада жизни в направлении «лидеров» мировой истории.

Цивилизационный подход, как известно, не является единым, что тре­бует уточнения его смыслового содержания в каждом конкретном исследо­вании. Напомним, что под цивилизацией в данном случае мы понимаем форму жизнедеятельности общества, противопоставляющего себя природе и стремящегося подчинить ее, имеющего определенное технико-техноло­гическое и специфическое духовное основания. Цивилизационный подход может предполагать цикличность или прогрессизм. В первом варианте, ци­вилизации как общественные организмы трактуются как стремящиеся к расцвету, а затем вырождающиеся. Во втором, цивилизация выступает об­ществом, стремящимся собственным путем реализовать внутренний потен­

циал и добиться устойчивого состояния (статичного или динамического, т.е. устойчивого роста). Последний вариант и является наиболее близким нашему исследованию. Духовное основание цивилизации включает в себя мировоззренческие ориентиры, ценности, идеалы, этнические, культурные и психологические особенности сознания и отношения к материальному бытию, свойственные тем или иным народам. Цивилизационный подход предполагает многообразие вариантов Ответа на аналогичные для многих народов Вызовы истории: географические условия, войны, перенаселение, экономические подъемы и кризисы и т.д. Для каждого народа, этноса, име­ющего своеобразную культурно-историческую традицию и определенный социально-психологический тип, решение одних и тех же проблем будет качественно различным. То, что одними народами будет расцениваться как потребность к усилению внутреннего самоконтроля, умению довольство­ваться малым, для других окажется основой инновационных преобразова­ний, технических и научных открытий, материального прогресса и прира­щения знания. От чего же зависит своеобразие этих вариантов развития? Каждый народ, этно-культурное объединение имеет неповторимое своеоб­разие психической, интеллектуальной, эмоциональной жизни, не выводи­мое из способа производства материальных благ, особенностей вероиспо­ведания, географических условий в отдельности.

Ценности выступают ядром, центром духовной жизни цивилизации, поэтому своеобразие общества, прежде всего, связано с уникальным набо­ром и иерархией ценностей, охватывающих не только нравственную и культурную сферы, но также социальную и экономическую (ценности сво­боды, власти, равенства, собственности, богатства, прибыли и т.д.). Таким образом, ценности оказываются осью пересечения и взаимосвязи технико­технологического базиса и культуры. Следует отметить, что традиционно в исследованиях по структуре цивилизации культура и техника рассматрива­лись обособленно, и механизм их взаимодействия до сих пор не подвергал­ся глубокому изучению. По нашему мнению, именно ценности выступают областью взаимодействия материального и духовного в составе цивилиза­ции. С одной стороны, формирование ценностей связано не только с ду­ховными, но и с материальными факторами - особенностями природной среды, уклада жизни, доминирующих форм хозяйства и собственности. С

другой стороны, адаптационные и экономические отношения в обществе во многом определяются господствующими ценностными приоритетами и являются их воплощением. Поэтому онтологическое понимание ценности, не ограничивающее ее рамками этико-эстетической сферы, позволяет уви­деть в ней столь необходимый исследователям феномен, связывающий ма­териальное и духовное основания цивилизации. Структура цивилизации может быть выстроена либо в рамках дуализма материального и духовно­го, как самостоятельных и равнозначных уровней существования социума, либо в рамках органицизма, где связь двух уровней выглядит как взаимо­действие отдельных частей единого социального организма, выполняющих собственные функции, но не существующих друг без друга.

Что касается проблемы сосуществования различных цивилизаций, то ценностный подход и здесь имеет свои преимущества. История цивилиза­ций может быть рассмотрена как воплощение и реализация ценностей об­щественного бытия народов, их взаимовлияние и трансформация. В этой связи история каждого народа будет выступать полно-ценной и само-цен- ной. Это означает, что ее сущность экранируется в системе господствую­щих ценностей общества и является ключевым аспектом его саморазвития. Сопоставление и сравнительный анализ ценностей различных обществ следует проводить, исходя из признания равноправности каждого из них. Однако объективное отношение ко всем системам ценностей со стороны человека противоречит его субъективности, сущности homo praeferens. Следовательно, социально-философский анализ всегда будет предельно связанным с анпропным фактором.

б) ценности и смысл истории

На протяжении многовековой традиции философского исследования истории от Дж. Вико до Э. Гидденса - европейские мыслители стремились выявить всеобщие, единые основания жизнедеятельности различных наро­дов. Таковыми в разные эпохи назывались: религиозность, соблюдение ри­туалов брака и погребения усопших (Вико), стремление к приращению знаний, просвещение (Кондорсе), духовный генезис, следование традици­ям, усложнение и дифференциация социальной жизни (Гердер), моральные задатки, способность к совершенствованию (Кант), стремление к свободе, разумность, господство права, одухотворенность (Гегель), собственность и развитие ее форм, классовый антагонизм, революции как способ каче­ственного обновления (Маркс, Энгельс), интеллектуальная эволюция от теологии к метафизики, а затем к позитивной науке (Конт), борьба за власть (Ницше), законы и закономерности протекания социальных процес­сов (Вундт, Брейзинг), смысло-жизненные искания, религиозные представ­

ления, образ мышления, орудия и формы общественной жизни (Ясперс), творчество, совершенствование бытия (Бердяев), вера, ценности, рефлек­сия (Шафф), технологическая эволюция, глобализация (Гидденс).

Исключение составляют попытки осмысления истории с позиции фи­лософии жизни, итогом которых явились выводы об отсутствии единых оснований и общего смысла истории человечества. Наиболее отчетливо эти идеи прозвучали в знаменитом труде О. Шпенглера «Закат Европы», где подчеркивалось, что целью жизни является лишь сама жизнь, во всем ее многообразии, имеющая «собственную идею, собственные страсти, соб­ственную жизнь, воления, чувствования, собственную смерть»^[405]. Любые же стремления представить историю как единый процесс, подчиненный действию общих законов, неизбежно будут приводить к игнорированию тех народов, путь которых не укладывается в конкретную систему. Много­образие исторической реальности, форм жизни, даже не связанных едины­ми целями и смыслами, выступает высшей ценностью уже само по себе, поскольку каждая из форм самостоятельно реализует собственный путь, воплощая неповторимый дух и ценности народа, этноса, общества. Каждая жизнь «общественного организма», будучи вплетена в общую социально­историческую картину, оказывается взаимосвязанной с другими, составляя единое «полотно», ткань истории, где все нити обладают собственной зна­чимостью. «Жизнь всегда включает сущностный и экзистенциальный эле­менты, и в этом истоки ее неопределенности»^[406], которая выражает «основ­ную антиномию исторического времени», отмечает П. Тиллих, показывая, в чем состоит трудность исследования подобных объектов для мыслителя. Однако неопределенность, незаданность, отсутствие единой «программы» может выступать не только недостатком, но и достоинством, когда изучае­мые системы могут быть рассмотрены без искажений в пользу той или иной парадигмы.

Понимание исторической и социальной реальности как жизни, экзи­стенции предполагает, что высшей ценностью обладает уникальное, инди­видуальное, единичное основание, позволяющее избежать деления на «ис­торические» и «неисторические» народы. Современный мир, переживаю­щий процесс глобализации и интеграции ставит под угрозу культурную не­

повторимость отдельных народов, которая преодолевается как реликт. Господство постмодернистического мировоззрения завершается как неу­давшаяся попытка противостояния тотальным системам управления и па­радигмам мышления. Единое поле информации, единая экономическая основа, которыми охвачено современное человечество, еще более жестко, чем в век господства европоцентризма отвергают ценность отдельной культуры, неповторимости духа и пути «отсталых» народов.

Применение ценностного метода в философии истории, а так же ис­следования общества в целом, способствует осознанию, что в мире нет ни­чего не обладающего ценностью, как для самого себя, так и для всей систе­мы. И в этом случае оказывается, что все народы «лучшие» по отношению к самим себе и, будучи взаимосвязанными с другими, в высшей степени значимые для всего человечества. Даже отрицательный опыт ценен для ис­тории, даже исчезнувшая культура или народ-разрушитель отставили свой след, реализовав одну из потенций и обнаружив ее недостатки. В мире, где «все влияет на все» судьба отдельного народа оказывается не только ценностью-для-себя, но и ценностью для человечества и природы в целом. Смысл жизни народа, этноса, культуры в этом контексте не просто спеку­ляция или аллегория, но реальное содержание, которое мотивирует его де­ятельность, осуществляет наполнение материальной истории духом, через творчество ценностей и идеалов. Поиски всеобщности и единства в этом случае не отвергаются, но занимают гораздо более скромное место, по­скольку все они, рано или поздно, способствуют выравниванию, нивелиро­ванию исторических судеб, поглощению одних культур другими. Следует заметить, что сама жизнь приводит к столкновению и вытеснению одних народов другими, и это естественный процесс жизнедеятельности обще­ства, не способного к самоконтролю и подчиненного природным и эконо­мическим законам. Однако теория, «научно обосновывающая» справедли­вость действий сильной стороны, способна оказать даже более послед­ствия и результаты. Миссионерская деятельность, насильственное окульту­ривание «дикарей» и «варваров», воплощая идею прогресса «исторических народов», нанесли невосполнимые потери самобытным традициям и культурам под девизом «внесения разума в историю» или «способствуя ускорению развития». Философская рефлексия призвана не столько теоре­тически «обслуживать» и обосновывать экономические потребности, сколько показать возможность их подчинения духовным способностям че­ловека. Поэтому теории, сводящие высшие потребности к низшим, неиз­бежно содействуют развитию борьбы, агрессии, насилия, обосновывая это как норму.

Исследование ценностей выступает своего рода показателем уровня совершенства личности или определенного общества, показывая качество и направление влияния индивидуального, внутреннего на природно-соци­альное, внешнее. Подобный анализ необходим как философам, историкам,

социологам, так и психологам и антропологам, то есть всем, изучающим феномен человека в бытие.

в) ценностный метод в социологии

Ценностный метод может быть использован не только при исследова­нии исторических процессов, он может быть применен в области социоло­гии, культурологии и антропологии. Анализ общественных отношений и различных социальных феноменов был бы не только не полным, но и недо­статочным без учета фактора ценностей. Эмпирическая социология выяв­ляет системы ценностей, характерные для различных слоев общества, тео­ретическая - анализирует, какие ценности играют доминирующую роль, как происходит взаимовлияние ценностей, кто выступает субъектом ценностей властьимущих и маргинальных слоев, каким образом ценност­ные системы влияют на социально-политические, экономические и иные отношения. Общества, в которых господствующая система ценностей удовлетворяет выбору большинства индивидов, как правило, характеризу­ются гармоничностью и стабильностью, в отличие от тех, где ценности основных слоев населения отличаются полярностью и противостоят друг другу. Ценностный анализ необходим там, где есть место взаимодействия одного индивида с другими. По словам Х.Р. Нибура «ценность наличеству­ет везде, где существо встречается с существом, везде, где оно становится в гущу множественности, взаимосвязи, взаимодействия существований»^[407]. Коммуникация оказывается сферой актуализации ценностных стремлений, а также сферой их «социальной экспертизы» и преломления в случае кон­фликта внутреннего и внешнего. Осмыслить социальную реальность с по­зиции ценностного метода означает понять сущность социума как средото­чия и переплетения ценностей отдельных личностей, понять меру влия­ния общественно-исторических ценностей на индивидуальное мировоззре­ние и ценностей личности на общественное сознание и бытие. Ценность как высшая сила, которой индивид добровольно служит, отдавая все свои силы, способна не только направить отдельные усилия в конкретном направлении, но и умножить действие субъективного фактора. Однако роль субъективности в развитии социума и истории еще до конца не иссле­дована. Это во многом связано с тем, что влияние коллективных пережива­ний, ценностных и мировоззренческих приоритетов происходит скорее стихийно, чем целенаправленно. Не обладая самосознанием и самоконтро­лем, человек прошлого и настоящего в большей степени сам зависит от ре­альности, чем определяет ее. В тех случаях, когда смысло-значимые цели становятся «впереди бытия», философы, вслед за Гегелем говорят о прояв­лении духа в истории. Признание влияния объективного духа на ход исто­

рических и социальных процессов неизбежно связано с верой в трансцен­дентное духовное основание бытия. Но если «хитрость мирового разума» не ставится под сомнение большинством исследователей прошлого и зна­чительного числа современных мыслителей, то возможности индивидуаль­ного духа изучаются крайне не достаточно, и, по сути, ограничиваются об­ластью социальной психологии. Однако «психология - мысль первого по­рядка» (Р.Дж. Коллингвуд), которая, в отличие от философии не занимает­ся отношением мысли к ее объекту. Недостаточное внимание к проблеме субъективной реальности связано, вероятно, с тем, что человек настоящего до сих пор не способен управлять телесностью посредством духовных уси­лий. Отсюда и уверенность в том, что объективное бытие довлеет и опре­деляет субъективное. Поиски самоконтроля и самообладания в большей мере связаны с мистическим опытом и сопутствуют самосовершенствова­нию в направлении к божественному, идеальному бытию. Парадокс состо­ит в том, что те, кто способен к преодолению самого себя и реальному из­менению внешнего бытия, стремятся отвергнуть значимость своего «Я» и ценность внешнего мира, в то время как те, кто подчинен физическим и со­циальным потребностям стремятся безуспешно переделать мир, не обладая достаточными способностями для целенаправленных действий. Господство витальных, материальных и социально-утилитарных ценностей в мировоззрении большинства неизбежно влияет на направленность исто­рии в направлении технического, научного, правового совершенствования, не затрагивая сферы культуры, морали, духовности.

Еще одним важнейшим аспектом исследования бытия общества вы­ступает выявление меры и соотношения необходимости и свободы. Со сферой необходимости в общественном развитии будут неизбежно связа­ны такие факторы как географический, биологический, экономический, а со сферой свободы - духовная, интеллектуальная, эмоционально-нрав­ственная деятельность самого субъекта. Говоря о причинах изменений в общественной жизни, можно заключить, что существуют два основных типа причинной связи явлений, позволяющих понять механизм и цель про­цессов становления и развития. Первый связан с реализацией необходимо­сти, обусловленной внешними факторами существования предмета, явле­ния или части общества. Изменения, происходящие под влиянием факто­ров среды, общественных взаимодействий (биологические, географиче­ские, технико-технологические, экономические, социальные процессы) - выступающих внешними по отношению к личности, наиболее подробно исследованных в социальной философии. К этому же роду связей относит­ся, по нашему мнению, и фактор воли, понимаемой в качестве объектив­ной надындивидуальной субстанции, фактор божественного провидения, власти, относящиеся к объективным нематериальным силам, влияющим, с точки зрения некоторых подходов, на ход истории.

Но существует и второй вид причинной обусловленности - ценност­ный, когда причиной движения и изменения является не необходимость, навязанная извне, а собственные внутренние ориентиры и устремления, личностная интерпретация бытия и способов взаимодействия с ним. Фак­тор ценностей проистекает из уникальности сочетания всех способностей субъекта, его специфического восприятия окружающего мира. В отличие от первого фактора - необходимости, он выступает внутренним механиз­мом изменения не только самого субъекта, который стремиться к опреде­ленной цели, но и оказывается связанным с изменением внешней реально­сти в соответствии с замыслами личности. Отличие фактора внешней необ­ходимости состоит в том, что сила его проявления достаточно стабильна и устойчива. Ее усиление или ослабление, как правило, связано не только с нарушением некой меры количественных изменений в объективных про­цессах, но и с нарушением меры восприятия этих изменений личностью, трансформацией их оценки со стороны субъекта. Повышение значимости того или иного фактора в ценностном сознании общества способно много­кратно усилить поступательный, равномерный процесс его самостановле- ния.

В то же время справедливо возникает вопрос о том, не являются ли сами ценности обусловленными внешней необходимостью? Положитель­ный ответ на этот вопрос является наиболее распространенным в филосо­фии и социологии. Однако, возможны и другие подходы. Ценности, неиз­бежно включают в себя момент субъективности и скорее противостоят внешней необходимости, так как их цель прямо противоположная - не объективация субъекта, а субъективация объектов реальности. Субъекти- вация реализуется через оценку, наделение смыслом и значимостью тех или иных объектов со стороны личности и служит формой выражения ее уникальности и единичности. Но выбор ценностей может быть связан с определенным стереотипом, традициями, быть подчиненным внешней по­требности или внутренним биологическим инстинктам, и в этом случае он становится обусловленным необходимостью. В тоже время он может воз­никать и вопреки указанным факторам, как попытка их изменения или стремления освобождения от их зависимости. Внутренние ценности, таким образом, есть выражение свободного самоопределения, проистекающие из факта ограниченного во времени существования субъекта в бытии. Разви­тие и совершенствование личности в этом случае может быть понято как путь духовной эволюции внутренних ценностей, освобождение от ценно­стей материальных и внешних объективированных, через их отрицание, до наполнения новыми смыслами и значениями. Перенос внимания от мате­риальных и природных ценностей к духовным, в частности мистическим и божественным, выступает не итогом развития общества, а стадией отрица­ния, преодоления того, что оценивалось как примитивный уровень мотива­ции. Но развитие, как известно, заключается не в отрицании старого, а

удержании наиболее ценного из старого, и в свою очередь его отрицания в условиях возникающего нового. Поэтому изменение ценностей оказывает­ся связанным с переоценкой того, что казалось вечным и незыблемым, а не с его полной дискредитацией.

Ценностный фактор позволяет понять процессы самостановления природного и социального бытия, когда происходит не только актуализа­ция необходимости и подавление внутреннего внешним, но и, наоборот, осуществляется свобода, и в полной мере раскрываются способности ин­дивидуального, личностного, становится возможным их совершенствова­ние. В природных, досоциальных формах бытия можно увидеть потенци­альные возможности, задатки ценностного отношения к миру, выражаю­щиеся в приятии или неприятии внешних условий существования при вза­имодействии объектов. Стремление к собственному существованию, его продлению является, в этом смысле, основанием для процессов усложне­ния, совершенствования форм бытия, так как выражает ориентир каждого объекта к реализации и осуществлению «вечного бытия», несмотря на ока­зываемое давление со стороны внешнего мира. Распространение ценност­ных отношений «за пределы» социального бытия небесспорно и имеет пока мало сторонников. Однако уже сегодня мы все чаще слышим призы­вы, не ограничивать теорию ценностей устремлениями одного лишь чело­века. Так в одном из центральных философских журналов мира «Филосо­фия сегодня» за 2001 год подчеркивается, что, создавая современную тео­рию ценностей, мы должны «подняться над человеком и помнить о точке зрения животных и растений»^[408], преодолевая антропоцентризм и увлече­ние идеей человека.

г) ценностный метод и философская антропология

В области антропологии ценностный метод позволяет найти необхо­димые обоснования позитивному ответу на вопрос о смысле индивидуаль­ного существования. Наиболее обстоятельно проблему смысла жизни и ценностей удалось исследовать В. Франклу, который пришел к выводу, что смысло-жизненные ценности позволяют личности трансформировать как сложившиеся объективные ситуации, так и самого себя. В этом случае оче­видным становиться несостоятельность идеи о бессмысленности человече­ской жизни. Способность к творчеству ценностей позволяет человеку на­полнить жизнь смыслом, даже если она переполнена страданиями и даже если он стоит на пороге смерти. Франкл разделяет ценности на три груп­пы: ценности творчества, ценности переживания и ценности отношения. Этот ряд, полагает он, отражает три основных пути, какими человек может обрести смысл жизни. Первый путь связан с тем, что человек дает миру в своих творениях, второй, с тем, что он берет от мира в своих встречах и

переживаниях, и третий, с тем насколько человек способен преодолеть самого себя^[409]. Жизнь в этом контексте оценивается не столько с позиции продолжительности, сколько в зависимости от ее содержательного напол­нения, заполненности смыслом. В. Вермейстер современный английский исследователь ценностей индивидуального существования утверждает, что «наша жизнь имеет значимость только тогда, когда есть поиски ценностей, когда мы самостоятельно достигаем само-исполненности»^[410]. В противном случае, полагает он, наше существование было бы действительно только «мостом к будущему», лишенному собственной значимости и смысла. Не­повторимость индивидуального смысло-жизненного ответа и системы ценностей позволяют каждому воспринимать себя и другого как само­ценность в бытие. При этом ценности не только выражают субъективность личности, но и способствуют преодолению индивидом своей ограниченно­сти. Человек, создающий ценности, как субъект и творец информации, об­ладающей смыслом и значением, выступает источником развития бытия в направлении, противостоящем хаосу, деструкции, бездуховности. Творче­ство ценностей оказывается возможностью активного участия личности в становлении бытия, его совершенствовании и одухотворении. Субъектив­ное основание ценности позволяет актуализовать резервы и потенции ин­дивидуального бытия, раскрыть его собственное значение для мироздания в целом.

В то же время понимание ценностей как всеобщего надындивидуаль­ного мира идеальных сущностей способствовало созданию особого типа антропологии, где субъект рассматривался как стремящийся к установлен­ным свыше нравственным стандартам. Тесную взаимосвязь антропологи­ческой и ценностной концепций подчеркивает В. Брюнинг, показывая эво­люцию и основные тенденции в становлении философской антропологии. Брюнинг видит в нем циклический процесс, идущий от трансцендентализ­ма к индивидуализму и снова к трансцендентализму нового качества^[411]. Господство «философии ценностей и сущностей» (Платон, неоплатонизм, Августин, схоластика и неосхоластика) приводят к теории человека, кото­рый соотносится с жестко фиксированным объективным миропорядком, строем ценностей, благодаря которым он обретает ценность и достоинство. Сама личность при этом не растворяется в этих объективных отношениях, но несет на себе их значительный отпечаток. Другой формой подобного типа философии выступают натурализм и рационализм, также признаю­щие объективные общезначимые порядки мира природы и законов разума. Антропология, выстраивающаяся из такой системы представлений о бы­

тие, связывает человека и природу механическим детерминизмом и тракту­ет его сущность как подчиненную биологическим и социальным законам. Попыткой противостояния этим традициям оказывается индивидуализм и персонализм, утверждающие ценность человеческой индивидуальности, живой историчности и свободе. Подобные ценности предполагают гораздо большую активность личности (от творческого присваивания идеальных норм как у Шелера, до полной независимости «в-самом-себе-бытия» в эк­зистенциализме). Ценность отдельной жизни, автономии внутреннего бы­тия индивида создает картину множественности изолированных друг от друга личностей, «прорывы» между которыми возможны, но исключитель­но редки. Третий шаг, по мнению Брюнинга, - «показ того, как процесс разложения достигает своего апогея и приводит к тому, что человек в ко­нечном счете тонет в бессознательном иррациональном потоке жизни»^[412]. Утверждение индивидуальной жизни как высшей ценности ведет к пони­манию природы человека как витальной, бессознательной, но полной твор­ческих сил и стремящейся к «постоянно бурлящему становлению». Разум и рассудок в этой связи оказываются изолирующими человека от этой пер­воосновы, ведущими к выравниванию и обнищанию. Последняя стадия знаменует переход от торжества множественности, индивидуальности к восстановлению «форм и норм», к трансцендентальному субъекту, к тео­рии живого взаимодействия личности и бытия, индивида и культурных форм. Брюнинг видит в этом завершение круга и возвращение к первым формам философии ценностей и сущностей.

Схема В. Брюнинга интересна с различных сторон. Прежде всего, в ней отчетливо прослеживается взаимозависимость оценивания объектив­ного и субъективного с «картиной человека». Антропология, составляю­щая основание любого философствования, ибо все разделы философии ис­ходят из понимания сущности человека, в свою очередь зависит от оцени­вания бытия и отношения к ценностям. Две основные тенденции в антро­пологическом мышлении - одна, стремящаяся к упорядочивающей форме, другая - к полноте жизненности, отражают два основных типа оценивания бытия. С другой стороны, Брюнинг в своем анализе останавливается на трансцендентализме середины ХХ века, полагая, что этим завершается круг взаимопревращений. Но постмодернизм конца столетия стал новой попыткой утверждения автономии существования отдельных культур и индивидов вопреки тотальным системам в обществе и в философии. И этот процесс не является последним этапом. Современная глобализация инфор­мации и экономической сферы, приоритет ценностей человечества в целом создают объективные условия для нового поворота к объективизму и трансцендентализму. Таким образом, две основные тенденции в оценива­нии объективного и субъективного составляют не замкнутый круг, а посто­янно взаимопроникающее отрицание и становление. В этой концепции не­

мецкого мыслителя, традиционно для западной философии, игнорируется восточная модель мышления, оценивания, понимания человека. В то же время, как было видно из приведенных выше аргументов, именно вос­точное мировоззрение во многом достигло снятия данного противоречия, в контексте общего преодоления дуального мышления.

Антропологическое мышление, как видно, в качестве важнейшего основания имеет аксиологическое отношение к бытию. И если высшим бы­тием выступает мир всеобщих сущностей и ценностей, то и онтология и антропология выстраиваются из аскиологических принципов. Если же ценности индивидуальности оказываются высшими в миропорядке и ори­ентируют жизнедеятельность человека в направлении раскрытия единич­ности, то онтология и антропология строятся исходя из структуры индиви­дуальности и ее самоценности. Исследование мира и человека, таким об­разом, неизбежно включает в себя аксиологическое основание, указываю­щее на ценностное отношение, лежащее в глубине любого вида деятельно­сти и мышления субъекта.

Подведем некоторые итоги. Изучить непосредственное влияние ценностей на направление и ход изменений бытия позволяет последова­тельное применение ценностного подхода. Его сущность заключается в признании ценностей в качестве силы, ориентирующей, консолидирую­щей, аккумулирующей все иные факторы развития. Анализ различных ви­дов ценностей позволяет увидеть среди них те, что формируются под влия­нием условий природы и социума и те, что выдвигаются индивидом вопре­ки последним. Ценности первого вида поддерживают сложившиеся взаи­мосвязи человека и общества в структуре природы. Ценности второго типа трансформируют и преобразуют бытие в соответствии с представлениями человека о должном. Изменение ценностей зависит не столько от объек­тивных общественно-исторических условий, сколько от эволюции субъек­тивной реальности, внутреннего бытия личности. Человек как самостано- вящееся существо способен не только к изменению своего качества, но и к изменению внешнего мира. Ценностный подход позволяет осмыслить меру влияния субъекта на природные и общественные процессы.

Ценностный фактор в этой связи расценивается как внутренний ката­лизатор, способный многократно усилить действие иных общественных сил (1), как вектор, указывающий направление происходящих изменений и позволяющий усмотреть проекты будущего в настоящем (2), как духовное ядро культуры и техники, позволяющее понять смысл социальной эволю­ции (3).

Применение ценностного метода предполагает исследование ценност­ных приоритетов настоящего, ценностей-целей, выражающих устремление творческого меньшинства и тех, кто не удовлетворен реальностью, анализ взаимодействия различных групп ценностей и результата их взаимовлия­ния, изучение ценностной динамики, выявление субъекта ценностей и его

особенностей, построение классификации ценностей индивида (общества), установление связи между ценностями и направлением культурных, соци­альных, экономических, адаптационных и иных процессов. Данный метод необходим как при изучении индивидуального бытия личности в контек­сте антропологии, так и в ходе исследования бытия общества, его истории и смысла. Ценностная методология опирается как на данные социологиче­ских опросов, так и на анализ социокультурных феноменов и процессов (мифы, фольклор, литература, произведения искусства, верования, миро­воззренческие парадигмы, господствующие обыденные и теоретические воззрения и т.д.) Результаты социологических исследований позволяют до­статочно быстро и четко выстроить ценностную иерархию объекта изуче­ния. Однако следует учитывать их значительную погрешность: слова чело­века могут существенно отличаться от действительных мыслей и поступ­ков. Анализ мировоззрения, ментальности, бессознательных и рациональ­ных сфер жизнедеятельности более сложен, но способствует и более глу­бокому исследованию аксиологичекогой картины.

Ценностный подход тесно взаимосвязан с цивилизационным понима­нием исторического процесса, так как именно ценности (а не знания, бо­гатство, технологии, производственные отношения) в наибольшей степени выражают индивидуальность, уникальность общественных субъектов. Именно ценности, включающие смысло-жизненные ориентиры и индиви­дуальные (коллективные) переживания человека или конкретного типа об­щества составляют область, не подлежащую объективации, нивелирова­нию, выравниванию. Ценности, включающие материальные и идеальные, субъективные и объективные компоненты, выступают сферой пересече­ния культуры и экономического базиса общества, сферой их наиболее яв­ного взаимовлияния. Ценностное отношение, выражающее предпочтение индивида, образ должного в наибольшей степени способствует воздей­ствию субъективного, личностного на объективное, онтологическое. Вне­сение смысла, обладающего высшей значимостью преобразует не только субъективную реальность, но и объективные процессы и феномены. Ценности выступают субстанциональной, эссенциальной информацией об их субъекте (личности, обществе), а их исследование позволяется не толь­ко понять сущность тех или иных видов деятельности субъекта, но и оце­нить проекты будущих изменений.