Предпосылки познания. Чувственный уровень познания

Центральное место в философии многих мыслите­лей занимает идея бесконечности, которую часто связы­вают с познанием мира. Необъятный мир всегда остается тайной, зачаровывающей разум и сердце человека.

Философ проводит математическую аналогию чело­веческого разума с многоугольником, истины - с беско­нечным кругом. Разум человека так же близок к истине, как многоугольник к кругу. Чем больше число углов впи­санного многоугольника, тем более он приблизится к кру­гу. Многоугольник никогда не станет равным кругу даже в том случае, когда углы будут умножены до бесконечно­сти, точно также человеческий разум никогда не сможет

постичь истину [12, с. 53]. Истинная сущность вещей остает­ся для человека недостижимой во всей своей чистоте и пол­ноте. Чем более человек приближается к истине, тем глубже он осознает поверхностность и несовершенство своих зна­ний, поэтому немецкий философ К. Ясперс определяет по­знание мира как нахождение в пути («быть в пути»). Каж­дый полученный ответ неизбывно превращается в новый вопрос, но, несмотря на незавершенность познания, в акте философствования человек способен получить глубокое удовлетворение, обретаемое в мгновения особых свершений, когда человеку раскрывается само бытие [32, с. 14].

Однако трудность познания обусловлена не только необъятностью мира, но и спецификой работы сознания, которое, познавая, преобразует мир в соответствии со своей организацией.

Гносеология (греч. gnosis- знание, logos- учение) - это раздел философии, изучающий возможности познания мира человеком, структуру познавательной деятельности, формы 55

знания в его отношении к действительности [28]. Сам тер­мин был введен в философию в XIX в. шотландским фи­лософом Дж. Феррером.

Центральным вопросом гносеологии является во­прос о познаваемости мира. Подавляющее большинство философов и ученых отвечают на этот вопрос утверди­тельно. Эту позицию можно назвать гносеологическим оп­тимизмом. Согласно ему мир открыт для познания. Если на данный момент времени человек испытывает какие- либо затруднения в постижении предметов и явлений окружающей действительности, то по мере расширения опыта и совершенствования интеллектуальных способно­стей, сфера познанного будет расширяться, область неиз­веданного будет сужаться, пока не исчезнет совсем.

К гносеологическим оптимистам можно отнести не­мецкого мыслителя Георга Вильгельма Фридриха Гегеля, автора знаменитого тезиса «что все действительное разум­но, все разумное действительно». В изречении Гегеля за­ложен глубокий смысл. Окружающий мир развивается по принципам разума, поэтому внешняя реальность доступ­на для понимания человека. В мире присутствует законо­мерность, поскольку абсолютно хаотичный, непредсказу­емо меняющийся мир не давал бы человеку никакой воз­можности для своего познания.

не только Гегеля, но и Платона, Аристотеля, Ф. Бэкона, Б. Спинозу, Д. Дидро, К.А. Гельвеция, П.Д. Гольбаха, К. Маркса и других философов, которые рассматривали познание как процесс отражения действительности.

В истории философии можно выделить учение, ста­вящее под сомнение возможность получения человеком достоверных знаний о мире. Это учение получило назва­ние скептицизм. Это древнегреческое учение впервые бы­ло теоретически обоснованно Пирроном из Элиды в кон­це IV в. до н.э. Важнейшим источником для изучения его теории и работ других скептиков являются труды Секста Эмпирика. Собственно Секст Эмпирик и является автором самого термина «скептицизм». Он определил его как «ис­кусство противопоставлять друг другу любые мыслимые (кажущиеся) предметы, что в результате именно благода­ря противоречивости вещей и аргументов приводит нас вначале к сдержанности в суждениях, а затем - к обрете­нию душевного покоя» [21, с. 208]. Секст Эмпирик, как и Пиррон, призывает воздерживаться от поспешных сужде­ний, достигать такого состояния ума, при котором, «мы ничего не отрицаем и ничего не утверждаем» [21, с. 209]. Через это состояние можно почувствовать невозмути­мость, безмятежность и спокойствие души, т.е. некую чув­ственную и интеллектуальную гармонию.

Еще одним философским учением, которое не раз­деляет позиции гносеологических оптимистов, является агностицизм. Агностицизм - философское учение, пред­ставители которого частично или полностью отрицают возможность познания человеком объективного мира.

К философам-агностикам можно отнести Д. Юма, Дж. Беркли, Э. Маха, Р. Авенариуса и других мыслителей. Теоретиче­ские основы агностицизма были заложены немецким фи­лософом И. Кантом в работе «Критика чистого разума».

Агностицизм и скептицизм сыграли большую роль в изучении познавательных способностей и возможностей человека. Они выявили сложную проблему, которая до сих пор остается неразрешимой в теории познания. Про­блема заключается в невозможности полного и объектив­ного постижения реальности из-за непреодолимых границ познания, которые обусловлены особенностью функцио­нирования познавательного аппарата человека. Особое устройство когнитивного аппарата человека приводит к тому, что в познании мира всегда присутствует элемент творчества, поскольку оно не является отражением бытия 58

в познающем субъекте, это, прежде всего, творческое пре­образование бытия человеком. Неслучайно у. Матурана и Ф. Варела предлагают рассматривать познание не как представление мира «в готовом виде», а как непрерывное сотворение мира через процесс самой жизни [14, с. 7]. Мир не предзадан, а рождается в акте познания, поскольку зна­ния о мире определяются нашим биологическим устрой­ством, направленностью познавательной деятельности и жизненным опытом.

у. Матурана и Ф. Варела рассматривают познание как эффективное действие, которое позволяет организму существовать в условиях своей среды. Цель познания - это адаптация к условиям окружающего мира. Даже про­стейшие живые организмы не смогли бы приспособиться к окружающей среде, если бы не научились в ходе эволю­ции распознавать явления своего жизненного мира и реа­гировать на них.

В процессе адаптации формируется образ реальности и возникают модели и стратегии поведения, более или менее адекватные меняющимся условиям природной или куль­турной среды. Ключевыми моментами в этом определении является то, что процесс адаптации всегда предполагает вза­имодействие двух систем, ведущее к некоторой координа­ции между системами. Степень и характер координации 59

может варьироваться в достаточно широких пределах в зависимости от активности субъекта, гибкости его мыш­ления, готовности преобразовать среду и изменять свои когнитивные структуры.

Как писали Б. Мидор и К. Роджерс, развитие всех свои способностей с целью самосохранения и усиления организма - это врожденная тенденция организма, поэто­му тенденция к самоактуализации, осуществляемая через адаптацию, является частью организмической природы человеческого.

Таким образом, можно говорить, что сознание чело­века обладает определенными предпосылками для осу­ществления познания. Они представляют собой структу­ры, часть которых даётся природой и развивается в про­цессе биологической эволюции, а часть приобретается в процессе социокультурного развития индивида. Врожден­ные структуры (конструкты) работают по принципу форм Аристотеля. Подобно тому как (у Аристотеля) форма не существует без материи, врожденные структуры (кон­структы) не имеют иного применения, кроме оформления чувственного опыта. Их можно обнаружить только в неко­ем синтезирующем акте познания. Их нельзя обнаружить и как некие материальные структуры, укорененные, на­пример, в мозге или нервной системе. Они проявляются лишь тогда, когда мы что-то видим или о чем-то высказы­ваемся. Они суть формы созерцания и мышления, а фор­ма не существует без материи. Материя оформляется в хо­де когнитивного акта.

результат когнитивной деятельности. Конечно, можно аб­страгировать форму от познавательного акта, но это аб­стракция не даст нам знания самой формы. Это будет лишь указанием на ее присутствие как условие осуществ­ления познавательного акта. На этом биологическом уров­не познание рассматривается как деятельность «по соби­ранию», проявлению синтезирующего усилия, вводящая некий неоформленный субстрат в рамки заложенных эво­люцией когнитивных схем.

Приобретенные конструкты - это своеобразные клас­сификационно-оценочные шаблоны, которые человек со­здает для предсказания событий и через которые он вос­принимает и оценивает мир. Данные конструкты, и врож­денные, и приобретенные, определяют картину мира субъ­екта. Эта картина мира не является слепком реальности, поскольку сам процесс познания субъективируется благо­даря участию врожденных и приобретенных когнитивных конструктов субъекта. Однако, с другой стороны, если бы образ реальности, создаваемый с опорой на эти конструк­ты, не согласовывался с действительностью, то это привело бык снижению степени адаптации и вымиранию вида Ho­mosapiens. В какой-то степени наши представления долж­ны совпадать с реальностью, поэтому весьма актуально вы­явление этого соответствия. Необходимо рассмотреть кон­структы, участвующие в познании мира.

Традиционно выделяют два уровня познания: чув­ственное и рациональное. Чувственное познание осущест­вляется с помощью органов чувств, рациональное позна­ние - посредством мышления. Существует несколько 61

форм чувственного познания: ощущение, восприятие, пред­ставление. Ощущение - форма чувственного познания, которая не передает целостный образ предмета, но фик­сирует отдельные его свойства (цвет, вкус, запах и т.д.). На ос­нове ощущений создается восприятие. Восприятие - это чувственный образ внешних структурных характеристик предметов и процессов материального мира, непосред­ственно воздействующих на органы чувств [7, с. 162]. В вос­приятии субъект переживает прямой контакт с миром и формирует на его основе целостные образы предметов и явлений окружающей действительности.

Если ощущения непосредственно даются субъекту в результате воздействия разных факторов окружающей среды на анализаторы, то целостное восприятия предпо­лагает участие ума. И. Кант рассматривает ощущения в качестве исходного материала для деятельности априор­ных форм чувственности и рассудка, организующих опыт. Восприятие предполагает определенную активность со­знания, поскольку оно связывает ощущения друг с дру­гом, проводит интерпретацию сигналов, поступивших из внешней среды. Эта деятельность сознания (по конструи­рованию воспринимаемых образов предметов) может вво­дить в заблуждение [13, с. 115]. По мысли Б. Рассела, при­чиной заблуждения являются не сами элементарные ощущения, из которых складывается восприятие, а их не­верное истолкование. Ощущения не могут быть ошибоч­ными, поскольку «не бывает иллюзий чувств, бывают только ошибки в истолковании чувственных данных как знаков вещей» [14, с. 116].

Однако многие философы рассматривают в качестве источников заблуждения сами ощущения. Существует не­гласное деление ощущений на ощущения, относящиеся к «первичным качествам», которые существуют в самих пред­метах (ощущения, относящиеся к пространственным свой­ствам предметов, к их форме, расположению и др.), и на ощущения, имеющие отношение к «вторичным качествам», существующим лишь в сознании (Дж. Локк). Вторичные ощущения могут стать причиной заблуждений. Однако не совсем ясны критерия разделения первичных и вторичных качеств, поэтому их оспорил Дж. Беркли.

Беркли считает, что проявление качеств объектов обу­словлено исключительно восприятием субъекта. Все предме­ты окружающего мира даются нам через восприятия наших органов чувств. Человек выстраивает представления о мире исходя из своей чувственной организации, он субъективи­рует вещный мир, пропуская его сквозь свое сознание. «Су­ществуют лишь вещи, воспринимающие и вещи восприни­маемые» [3, с. 330]. Отсюда происходит отрицание разграни­чения первичных и вторичных качеств предмета. Философ считает, что все качества вещей вторичные, так как их бытие целиком сводится к способности быть воспринятыми. Пер­вичные и вторичные качества одинаково субъективны, не раскрывают объективную суть предметов.

В этом контексте интересны мысли представителя радикального конструктивизма Г. Рота. Философ рассмат­ривает головной мозг в качестве самореферентной систе­мы, автономная деятельность которой заключается в деко­дировки по собственным законам получаемой в виде 63

нервных импульсов слуховую, зрительную, вкусовую и др. информации. Первичные и вторичные ощущения обра­зуются как результат декодировки поступившей извне ин­формации, то есть они одинаково субъективны.

Рот отмечает, что физико-химические раздражители окружающей среды, которые воздействуют на рецепторы органов чувств, не привносят никакой «объективный смысл» в нервную систему, значения сигналов конструи­руются исключительно мозгом. «В таком смысле мозг представляет собой систему производства информации, а не ее потребления» [28, с. 276-278]. Поэтому все «внешние» воздействия должны быть переведены во «внутренние» состояния нейронной активности.

Таким образом, согласно концепции Рота, мозг яв­ляется автономной и операционально замкнутой систе­мой, так как поступающая из окружающей среды инфор­мация переводится в нейродинамические процессы мозга и, по сути, утрачивает свои первоначальные свойства и характеристики. Рецепторы в виде нейронного кода пере­дают информацию в мозг, но она тем самым уже не несет в себе содержания восприятия. Лишь одна стотысячная часть активности мозга обусловлена работой органов чувств, вся остальная активность мозга направлена на конструк­тивную деятельность, осуществляемую на основе собствен­ной информации.

Таким образом, головной мозг не «отражает» мир, а конструирует реальность из «сырых» данных, получаемых от органов чувств и большого количества врожденных и приоб­ретенных когнитивных структур. Можно констатировать, 64

что ни одно восприятие само по себе не упорядочено и не оформлено. Поступающие от чувственных органов «сы­рые» данные переплетены, многозначны, только импли­цитно информативны. Они постоянно должны формиро­ваться согласно внутренним критериям, это значит, что их информация должна эксплицитно выявляться в свете прошлого опыта.

Поэтому восприятие никогда не является отражени­ем чувственных данных, но всегда является конструкцией [10, с. 14]. Однако конструкции не являются произвольны­ми, они создаются в соответствии с критериями, которые носят врожденный характер, либо основываются на инди­видуальном опыте. Но создание представлений о действи­тельности большей частью происходит неосознанно, не подчиняется нашей воле.

Конструктивную работу нервной системы и голов­ного мозга, осуществляемую на бессознательном уровне в согласии с собственной структурой, демонстрируют экс­перименты И. Мюллера. В XIX в. И. Мюллер, изучив влия­ние внешних раздражителей на различные органы чувств, сформулировал «закон специфической энергии». Суть этого закона заключается в том, что ощущение, которое испытывает орган чувств, не зависит от того, какой раз­дражитель на него воздействует. Ощущение всегда будет одинаковым. Например, не имеет значения, какой стимул будет воздействовать на глаз: итогом будет раздражение зрительного нерва. Это означает, что каждый орган чувств обладает специфической энергией, которая находит вы­ражение при воздействии раздражителей. Испытываемые 65

субъектом ощущения отражают специфику функциони­рования органов чувств, а не объективную реальность. Восприятие мира целиком зависит от специфической энер­гии органов чувств, через которые субъект осуществляет связь с миром. Свойства предметов окружающей действи­тельности не влияют на качество ощущений. Качества ощущений определяются особенностями ощущающей (рецепторной) системы человека.

Раз одинаковые ощущения могут создаваться под влиянием разных раздражителей, то весьма проблематич­но отыскать соответствия между представлениями и внеш­ней действительностью. Как отмечает Г. Гельмгольц, ощу­щения относятся к качествам внешнего мира, как иеро­глиф к обозначенному им предмету [13, с. 117].

Нельзя не подставить под сомнения воспринимае­мые субъектом образы предметов реальности, которые мо­гут оказаться иллюзорными, так как искусственное воз­действие на анализаторы могут породить разные виды галлюцинаций (на этой идеи строится гипотеза Х. Пат­нэма «Мозг в сосуде» («мозг в колбе»)). Например, воспри­нимая помидор, человек может усомниться в том, что дей­ствительно существует предмет восприятия. Может быть, этот помидор является подделкой, или наблюдаемый об­раз - это отражение в зеркале или галлюцинация. Однако нельзя усомниться в том, что непосредственно дается со­знанию - некоторое красное пятно круглой и отчасти вы­пуклой формы, выступающее на фоне других цветовых пятен и имеющее некоторую видимую глубину. Это и есть так называемые чувственное данное, имеющее довольно 66

парадоксальный характер [13, с. 122]. С одной стороны, человек не может отрицать присутствие чувственного об­раза воспринимаемого предмета, с другой - он может только предполагать, что данный предмет существует вне его сознания. В любом случае, образ предмета, построен­ный на основе ощущений, носит субъективный характер, поскольку его содержание зависит от состояния сознания и может изменяться.

Какие еще заблуждения, порожденные особенно­стями функционирования сознания человека, можно об­наружить на уровне чувственного восприятия? Если трак­товать восприятие как синтез ощущений, то необходимо установить, по каким принципам или законам создается этот синтез. Д. Юм, Д. Гартли, Э. Мах считали, что в его основе лежит закон ассоциации. Между ощущениями об­разуются ассоциативные связи, которые навязываются прошлым опытом, но сами связи остаются скрытыми для сознания человека [13, с. 121-122]. Близкое понимание процесса восприятия имеет представитель генетической эпистемологии Ж. Пиаже. Однако Пиаже считает, что со­знание имеет дело не с ощущениями, а с сенсорной ин­формацией, которая не просто интерпретируется, а под­страивается под определенные операторные структуры. Познание предполагает редукцию новых опытных данных к уже существующим сенсомоторным и концептуальным структурам, которые сложились в онтогенезе [18, с. 136].

Конструктивная деятельность сознания человека прослеживается и в том, что восприятие мира человеком невозможно вне процесса категоризации, осмысления 67

воспринятого. В момент восприятия субъект не осознавая относит воспринимаемые предметы к тому или иному классу объектов, к той или иной категории, начиная со слов «стол», «стул», «дерево», и кончая категориями пред­мета, движения, причинности и т.д. [13, с. 123]. Некоторые из этих категорий, выступающие в роли перцептивных гипотез (перцептивных эталонов), приобретаются в опыте, некоторые имеют врожденный, доопытный характер. Дж. Брунер в качестве априорных категорий рассматрива­ет время, пространство, движение, тождество, причин­ность, эквивалентность и др. Следовательно, восприятия, сконструированные на основе категорий, имеют не только индивидуальный, но и «родовой» характер. Эти родовые категории могут выступать как своеобразные чувственной универсалии для построения опыта субъекта. [13, с. 123]. Схожие идеи можно обнаружить у Найссера У. Он счита­ет, что субъект извлекает информацию из окружающего мира по определенным схемам (когнитивным картам), ко­торые иерархически увязаны друг с другом и отличаются друг от друга по степени общности. Например, можно выделить схемы отдельных предметов окружающей дей­ствительности (схемы стула, стола, дома, забора и др.) и схему воспринимаемого мира в целом. Есть исходные врожденные схемы, но большинство из них человек при­обретает в опыте. После приобретения когнитивных схем восприятие уже направляется самой схемой, однако само восприятие ее может модифицировать [13, с. 125].

По сути, Дж. Брунер, Р. Грегори, У. Найссер и другие современные когнитивные психологи развивают мысли 68

И. Канта, который описывал опыт субъекта как организа­цию чувственных впечатлений в априорных формах про­странства и времени, описание которых невозможно без применения априорных категорий рассудка. На уровне чувственного созерцания объекты познания, воздействуя на наши органы чувств, вызывают ощущения, на основе которых выстраиваются представления об окружающей действительности. Восприятия объектов реальности опре­деленным образом диктуется особенностями сознания. В теории Канта такими априорными формами чувствен­ного познания выступают понятия чистой геометрии и математики - пространство и время. Сознание использует априорные формы созерцания для того, чтобы упорядо­чивать наши восприятия окружающей действительности и расположить их одно после другого, благодаря априор­ности времени, или одно рядом с другим, за счет априор­ности пространства [9, с. 85-86]. Таким образом, чувствен­ное созерцание не открывает возможности познание субъ­ектом «вещей в себе», так как в любом случае мы будем рассматривать упорядоченные представления нашего со­знания, которое конструирует свою реальность исходя из особенностей чувственного восприятия.

Рациональное познание совершается при помощи рассудка, благодаря деятельности которого в сознании че­ловека образуются понятия. Априорные формы мышле­ния Кант называет категориями чистого рассудка. Катего­рии чистого рассудка, по Канту, «распознают» в наших чувственных представлениях признаки и определенным образом «сортируют» эти признаки, согласно априорным 69

критериям «связывают» между собой наши представления и понятия. Категории не дают объективного знания о предмете, но делают возможным суждение об опыте. «Действительно, - пишет Кант, - оказалось, что сами по себе эти понятия суть только логические функции и как таковые не составляют ни малейшего понятия об объекте самом по себе, а нуждаются в чувственном созерцании как в своей основе; и в таком случае они служат только для то­го, чтобы определять в отношении всех функций сужде­ния эмпирические положения, вообще-то неопределен­ные и безразличные к ним, сообщать им тем самым об­щезначимость и посредством них делать возможными су­ждения опыта вообще» [9, с. 85]. Категории сводят все представления в единую апперцепцию субъекта, которая осуществляет синтез первоначально хаотичных представ­лений. Категориальная структура, заложенная в нашем сознании, представляет собой систему координат мышле­ния, которая обеспечивает его единство и целостность. Через категории человек конструирует окружающую дей­ствительность, без них он не способен действовать в мире.

Однако следует отметить, что взгляды современных когнитивистов несколько отличаются от воззрений Канта. Кант в отличие от них рассматривает ощущения отдельно от восприятий, считая, что априорные формы простран­ства и времени применяются к ощущениям. Кроме того, философ проводит различие между чувственным воспри­ятием и опытом. Чувственное восприятие связано с апри­орными формами пространства и времени, опыт создается на основе категорий рассудка. Таким образом, восприятие 70

в отличие от опыта не может быть категориальным. Современ­ная когнитивная психология исходит из идеи, что вне катего­риального осмысления восприятие невозможно [13, с. 124].

Таким образом, большинство направлений совре­менной философии и науки показывают, что восприятие не является пассивным процессом, который заключается в простом приеме сенсорных данных. Воспринимаемые пред­меты и явления окружающей действительности не отра­жаются, а конструируются в сознании. Это конструирова­ние осуществляется по большей части на неосознаваемом уровне, поэтому весьма проблематично определить соот­ношение восприятия с действительностью. Современный психолог Дж. Гибсону считает, что продукт восприятия («перцепт»), который представляет собой образ воспри­нимаемой реальности, существует в сознания субъекта и должен соотноситься с реальностью. Дж. Гибсон исходит из того, что «перцепт» создается в результате активного процесса извлечения информации об окружающем мире, поэтому в ходе этого процесса субъект постигает качества внешней действительности. Однако эти качества соотно­симы с потребностями самого субъекта. Раз на восприятия мира оказывает влияние как реальность, так и сам субъект, то следует восприятие рассматривать в качестве цикличе­ского процесса взаимодействия извлекающего перцептив­ную информацию субъекта и воспринимаемого им мира [13, с. 124-125].

На основе восприятий строиться представления. Пред­ставление - это форма индивидуального чувственного по­знания, имеющая своим результатом целостный образ 71

объекта, возникающий вне непосредственного воздей­ствия последнего на органы чувств. Представления кон­ституируется как на основе памяти предшествующего сен­сорного опыта, связывая настоящее с прошлым, так и в контексте продуктивного воображения, связывая настоя­щее с будущим [16, с. 798].

Представления существуют только во внутреннем мире сознания человека, не согласуются с действительно­стью в полной мере. Именно поэтому Д. Деннет считает, что представления являются некоторой иллюзией созна­ния, поскольку в них реальные процессы превратным об­разом осмысляются сознанием человека. Представления находятся ближе к дискурсивному описанию (хотя и не­словесному), чем к перцептивному разглядыванию.

У. Найссер трактует представление как схемы (когни­тивные карты) сбора перцептивной информации, которые создаются на основе восприятий и в дальнейшем используют­ся в ходе интерпретаций чувственного опыта. Схема является неким руководством по собиранию перцептивной информа­ции о мире, поэтому она не может рассматриваться в духе традиционного эмпиризма как простой отпечаток предше­ствующих восприятий [13, с. 130]. Представления влияют на восприятия. Само восприятие следует рассматривать как дву­направленный процесс, поскольку оно определяется инфор­мацией, полученной извне органами чувств и накопленными знаниями, опытом, потребностями и установками.

Зависимость восприятия от представления заметил еще в середине XIX в. Г. Гельмгольц. Проанализировав зрительные иллюзии, он пришел к выводу, что следует 72

различать первичный образ, который возникает в резуль­тате воздействия с внешним миром, и образ-представле­ние - комплекс знаний, с помощью которых субъект опо­знает объект реальности. Конечным результатом восприя­тия является соединение воедино первичного образа и об­раза-представления.

Возможны ситуации, когда воздействие на органы чувств одного и того же предмета приводит к созданию разных образов. Образ формируется сознанием исходя из контекста ситуаций и готовности его увидеть. Например, оранжевый круглый предмет в руках человека, выходяще­го из овощного магазина, может быть воспринят как апельсин или мандарин. Этот же оранжевый круглый предмет на теннисном корте будет восприниматься как теннисный мячик. То, что человек видит, напрямую зави­сит от сформированных в рамках прошлого опыта пред­ставлений о том, какие предметы с большей вероятностью могут встретиться при данных обстоятельствах.

Прошлый опыт субъекта может навязывать невер­ное восприятие как объекта в целом, так и его параметров. Этот феномен демонстрирует «иллюзия железнодорож­ных путей» Понцо. Итальянский психолог Марио Понцо предположил, что мозг человека определяет размер объ­екта по его фону, и продемонстрировал это, нарисовав два равных отрезка на фоне двух сходящихся вверху линий, напоминающих уходящее вдаль железнодорожное полот­но (рис. 1). Верхний отрезок кажется нам больше. Дело в том, что мозг интерпретирует рисунок как перспективу: все, что удалено от нас, кажется нам меньше, чем объекты, 73

находящиеся близко. Таким образом, зрительная система человека делает поправку на это знание, которое было по­лучено в прошлом опыте.

Рис. 1. Иллюзия железнодорожных путей (Марио Понцо)

Другим примером, когда представления оказывают влияние на восприятия, является константность зритель­ного образа, когда он остается неизменным при измене­нии условий восприятия. Психолог Акиёши Китаока со­здал картинку, на которой были изображены ягоды клуб­ники. Ягоды воспринимаются как красные, хотя на самом деле красные пиксели в используемом изображении от­сутствуют. Цвет предмета - это только один из видов кон­стантности. Помимо цвета, мы воспринимаем констант­ным размер предмета и скорость его перемещения вне за­висимости от удаленности. Например, собственные ладо­ни кажутся нам одинаковыми, когда одна из них прибли­жена к лицу. Кроме того, форма тоже подвергается кон­стантному восприятию вне зависимости от угла наклона. Например, для нас дверь имеет прямоугольную форму вне зависимости от того, под каким углом она открыта, хотя в большинстве случаев ее проекция на сетчатку имеет

форму трапеции. Таким образом, можно сделать вывод, что восприятия зависят не только от входящей посредством ор­ганов чувств информации, но и от когнитивных схем, кото­рые хранятся в памяти человека в виде представлений.

Представления создаются на базе мышления, которое проводит сравнение и анализ различных восприятий, ком­бинирует их. Само представления также может служить необходимой основой для продуцирования и развития мышления. Представления, являясь некой перцептивной схема, обуславливает способ осмысления и решение опре­деленных задач. Однако мышление может быть не связанно с представлениями, например, когда субъект мыслит аб­страктными понятиями: мнимые числа и бесконечность в математике, понятия истины, блага, красоты и др. Экспе­риментальное изучение мышления, предпринятое в начале XX в. Вюрцбургской школой в психологии, привело к по­ниманию, что многие процессы мышления не сопровож­даются никакими наглядными образами [13, с. 129].

2.2.