ВВЕДЕНИЕ
Согласно теории справедливой войны, использование вооруженной силы при разрешении конфликтов между государствами может быть оправдано лишь в крайнем случае, т.е. когда все иные возможные средства их разрешения исчерпаны.
Так что участник конфликта может ссылаться на правое дело, законную власть, добрые намерения, а также на все иные, предусмотренные принципами справедливой войны оправдания для использования военной силы, но тем не менее его вступление в войну будет запрещено.Уже у Цицерона мы можем найти рассуждение о том, что единственное моральное условие, при котором войну можно считать справедливой, заключается в том, что пострадавшая сторона испробовала все средства мирного разрешения конфликта[197]. Римская юридическая практика, говорил он, предполагает, что между требованием компенсации за нанесенный ущерб и переходом к враждебным отношениям прошло некоторое время[198]. Это дает возможность оппоненту возместить нанесенный ущерб. Вступление в войну может считаться справедливым только при условии, что эта альтернатива была отвергнута. Другие авторы, например Фома Аквинский, также рассматривали войну как своего рода санкцию за нанесенный ущерб в случае, когда никакие другие средства возмещения ущерба оказались невозможными. Альтернативы войне рассматривал также Гуго Гроций. В качестве таковых он предлагал мирные конференции, посредничество и даже такие
методы разрешения конфликта, которые сегодня могут показаться эксцентричными, например жребий или единоборство[199].
Гроций прямо говорил, что хотя требование стремиться избежать войны касается обеих сторон, в основном к этому обязывается тот, «кто нападает, а не тот, кто защищает свои владения»[200]. По его мнению, применение военной силы для защиты от нападения всегда справедливо. Этот взгляд широко распространен в истории мысли.
Страна, чья территория подверглась агрессии, не имеет иного выбора, как сопротивляться или капитулировать[201]. Военная оборона строится на этом предположении. Первая задача армии заключается в том, чтобы сдерживать агрессию и решительно действовать в случае, если сдерживание не возымело действия. Но принцип крайнего средства не должен полностью игнорироваться и тогда, когда государства сталкиваются с военной агрессией, например в случаях, когда военные операции еще не начались, но неминуемость агрессии очевидна. Возможность невоенных средств предотвращения агрессии определяется в такой ситуации самыми разными факторами. В некоторых случаях она может быть предотвращена благодаря дипломатическим усилиям. Согласно теории справедливой войны, эта возможность с моральной точки зрения гораздо предпочтительнее использования силы. Но, конечно, трудно указать точно, до каких пор следует в некой конкретной ситуации стремиться к невоенному разрешению конфликта. Ни в коей мере это не должно продолжаться долго. Неприятель может, например, устранить все возможности для переговоров неожиданным вторжением на чужую территорию.Попытка применить принцип крайнего средства может поставить политических деятелей перед трудным выбором между злом войны и бременем несправедливого решения. В некоторых случаях бремя несправедливого мира может быть предпочтительнее ужасов войны. В иных случаях сдержанность в использовании силы и политика попустительства агрессии могут и не предотвратить войны, но будут восприняты неприятелем как проявление слабости и поэтому могут только подтолкнуть его к агрессии. В этом случае
у агрессора появляются дополнительные возможности для увеличения своего военного потенциала. Такой результат применения принципа крайнего средства на самом деле свидетельствует, что оно было ошибочным. Наиболее явный пример ошибочного следования принципу крайнего средства мы имеем накануне Второй мировой войны. Политика умиротворения, которую проводили Великобритания и Франция в отношении нацистской Германии, привела к результатам, прямо противоположным их намерениям. Мюнхенские соглашения 1938 г. не оказали сдерживающего воздействия на экспансионистскую военную политику Гитлера, но открыли ему путь к оккупации Чехословакии и усилили его политические и военные позиции в Европе.
2.