ПАЦИФИЗМ

Пацифизм представляет собой третье направление мысли в отно­шении войны. Пацифизм — доктрина, согласно которой война в моральном отношении неправильна. Он призывает каждого к немедленному отказу от войны, милитаризма и насилия.

Проблема возникает и при употреблении термина «пацифизм» в узком смысле — как позиции, противостоящей использованию особой категории оружия. Такая проблема возникает с термином «ядерный пацифизм». Многочисленные массовые движения про­тив наращивания ядерного вооружения в Соединенных Штатах и в Западной Европе после Второй мировой войны часто относились в средствах массовой информации и книгах по истории к паци­фистским.

уничтожению всей планеты. Эти движения не ставили под сомне­ние законность военной обороны как таковой^[37]. Участники анти­военного движения не обязательно руководствовались моральны­ми интересами, которые можно считать пацифистскими по своей сущности. Определенную роль играли и другие аргументы («сле­дование политике ядерного сдерживания уже не отвечает нацио­нальным интересам»). Для наших целей такое узкое употребление термина «пацифизм» не подходит. Мы пытаемся описать базовые этические установки по отношению к проблемам войны и мира. Поэтому ниже мы сосредоточимся на двух версиях пацифизма, первая из которых (а) отстаивает относительно согласованное множество моральных аргументов по этому вопросу, а вторая (б) качественно отлична от остальных трех основных направлений мысли относительно этики войны, обсуждаемых в этом введении. Первую версию можно отнести к категории религиозного паци­физма, а вторую — к «ненасильственному сопротивлению». Эти две версии не исключают друг друга. Частью истории обеих версий пацифизма являются некоторые миротворческие церкви и такие отдельные личности, как писатель Лев Толстой.

Первый вид пацифизма обусловлен религиозным и духовным противостоянием войне. На Западе он укоренен в христианстве и был особенно влиятельным в первые века новой эры. Точку зрения первоначальной христианской традиции приняли средне­вековые еретические движения (такие, как Чешское братство), а также протестантские миротворческие церкви нашего времени, например квакеры, меннониты, амиши и духоборы (первоначаль­но жили в России, в настоящее время большинство из них живет в Канаде). Свои пацифистские взгляды они основывают на за­поведях Нового Завета, содержащихся, например, в Нагорной проповеди, в частности на таких высказываниях, как «Блаженны миротворцы» (Мф. 5:9). Эти религиозные общины не отрицают потребность государства в организации военной службы или необходимости защиты страны военными средствами.

религиозных общин государство является необходимым носите­лем социального порядка^[38]. Но их религиозные взгляды запрещали им брать на себя военные обязательства или поступать на военную службу. Это правило было основано на строгом разделении между «церковью» и «миром». Пацифистские сообщества счи­тали себя группой верующих, чья ненасильственная позиция должна гарантировать им спасение. Отказывающиеся от военной службы подвергались гонениям со стороны властей — и до сих пор подвергаются гонениям во многих странах мира — в той степени, в какой правительства не признавали принцип отделения церкви от государства.

Существуют различные виды религиозного пацифизма^[39]. Не­смотря на особенности их морального обоснования, все они, опираясь на определенные универсальные принципы, убеждают людей воздерживаться от применения силы. Среди принципов, играющих наиболее заметную роль, такие: присутствующий в каждом человеке внутренний свет божественного духа, милосер­дие, разум, изначальная открытость каждого человеческого суще­ства трансцендентному миру. Многие из этих принципов хорошо выражены в философских произведениях одной из самых извест­ных фигур в истории пацифизма — Льва Толстого. Он радикали­зировал многие встречающиеся в религиозной пацифистской тра­диции моральные предписания. Центральной в его мысли была следующая библейская цитата: «Вы слышали, что сказано: «око за око, и зуб за зуб». А Я говорю вам: не противься злому» (Мф. 5: 38—39)^[40]. Толстой понимал эту фразу не как призыв к пассивному подчинению злу, но, напротив, как предписание мо­рального сопротивления насилию. По его мнению, моральное

сопротивление заключается главным образом в несовершении зла, совершить которое вам, возможно, приказывают государственные чиновники. Толстой выступал не только против государственной политики, но и против самой законности государства. Государство является орудием насилия, следовательно, христиане не должны участвовать в политике и занимать государственную должность: «Государство есть насилие, христианство есть смирение, непро­тивление, любовь и потому государство не может быть христиан­ским, и человек, который хочет быть христианином, не может служить государству»^[41].

Этот русский писатель и философ оказал огромное влияние на пацифистские движения во всем мире. Его произведения вдохнов­ляли Мохандаса Ганди на борьбу за независимость Индии, а Мартина Лютера Кинга — на выступления в защиту гражданских прав в Соединенных Штатах. Во время своих политических кам­паний эти деятели настаивали на необходимости сопротивления несправедливости, но без применения военной или, в более широ­ком смысле, — физической силы против отдельных лиц. Сторон­ники ненасильственного сопротивления, следуя примеру Ганди, для обозначения агрессора используют слово «оппонент», а не

зо

«враг». Более того, они подчеркивают необходимость непрерыв­ного диалога со своими «оппонентами».

Последний тезис важен для понимания того, как мыслят современные американские пацифисты, или «ненасильники» (поп- Violentist), как они сами предпочитают себя называть. Роберт Холмс настаивает, что никогда не следует приостанавливать диа­лог с оппонентом^[43], еще и еще продолжая обсуждение вплоть до достижения понимания. Согласно его мнению, причина войн во многом в том, что мы плохо понимаем друг друга. Нам как гражданам или как представителям правительств не хватает зна­ний, особенно в ситуации конфликта.

Приверженность ненасилию, утверждает Холмс, не означает пассивности^[44]. Традиционно ненасильственное сопротивление было связано с такими происходившими внутри страны реформаторски­ми движениями, как, например, кампания против расовой дискри­минации в Соединенных Штатах. Но это также имеет значение и для оборонной политики. Поэтому в том случае, когда переговоры с агрессорами проваливаются и все попытки переговоров оказы­ваются бесплодными, у нации, возможно, еще остаются возмож­ности для гражданского, т.е. ненасильственного, сопротивления (вторая версия пацифизма). По утверждению сторонников такого пацифизма, оборона, организованная самими гражданами (civil-

ian-based defence), т.е. гражданская оборона (ГО)^[45], может стать полноценной альтернативой^[46] обычным способам (т.е. военным средствам) отпора агрессии. Можно определить ГО как систему сдерживания, основанную на способности мирного населения за­щищаться ненасильственными средствами^[47]. Политика ненасильст­венных действий стремится ослабить оккупационный режим путем отказа от сотрудничества с оккупантами. Это можно осуществить открыто с помощью таких средств, как забастовки и сидячие забастовки, или (в более скрытой форме) путем снижения темпа работы на производстве, уничтожения полезной для завоевателей информации, бойкота и т.д.

использовать все средства, необходимые для достижения его целей. Например, ГО не достигнет своих целей, если у агрессора нет заинтересованности в экономическом потенциале данной стра­ны и он готов полностью его уничтожить. Для того чтобы поли­тика ГО была успешной, агрессор должен быть, кроме того, заинтересован в том, чтобы у населения сохранялось положитель­ное или, по крайней мере, нейтральное отношение к нему. И на­конец, агрессор должен беспокоиться об общественном мнении у себя на родине и о своей международной репутации^[49].