4. Новейшее время и вызов неолиберализма - толерантность как политическая ценность

Доминирование именно либеральной идеологии, и ее опора на гуманистическую концепцию, делают неизбежным распространение и культуры толерантности. Развитие культуры толерантности, в данной связи, оказывается неразрывно связано с развитием европейского либерализма, так как именно либеральная парадигма во всем ее многообразии, создает необходимую социально-политическую среду, ориентированную на диалог и поиск компромисса в решении общественно значимых проблем.

При этом либеральная идеология достаточно многообразна и на территории Европы получает несколько основных форм интерпретации^[218]. Здесь можно назвать англо-саксонскую^[219] и континентальную традиции^[220], отдельно обозначить традицию развития либерализма в

225

посткоммунистических государствах^[221]. Во всех этих подгруппах стран либерализм присутствует, однако отличаются его акценты. Так, например, выделяются правые, левые и консервативные либералы. Левые либералы разделяют многие ценности социализма, выступают за ответственность государства перед обществом, отстаивают многочисленные социальные гарантии. Правые либералы в значительной степени противостоят принципам социального либерализма и больший акцент делают на принципах свободы, равенства прав, защиты общества от внешних угроз. Либерал-консерваторы стоят на близких к правым позициях, но выступают, прежде всего, против наиболее радикальных проявлений культурного либерализма,

противопоставляя им классические нормы морали. Часто либеральный консерватизм сопоставим с принципами, которыми руководствуются партии христианских демократов^[222].

Распространение культуры толерантности при сохранении идейного и идеологического различия между отдельными политическими режимами европейских стран позволяет говорить о локализации отдельных специфических типов толерантности, обусловленных ее слиянием с локальными формами политической и массовой культуры^[223].

Перечисленные факторы, а также множество иных сопутствующих тенденций создают политический потенциал для развития социального и политического диалога, политической интеграции, приводят к

трансформации демократических институтов и актуализации новых ценностей, трансформирующих либеральную идеологию в сторону неолиберализма^{228, [224][225][226]}.

Одним из наиболее характерных институциональных изменений, в данной связи, становится формирование в либеральных обществах Европы модели плюралистической демократии.

Данная модель является одной из развитых форм либеральной демократии и также характеризуется конституционализмом, разделением властей, акцентом на защиту ценностей индивидуальной свободы, права собственности и всего многообразия прав человека. При этом определенная новизна данной политической модели связана с доминантой неолиберального принципа разнообразия общественных интересов и форм их выражения.

Одним из основоположников значимой для нас теории плюрализма является Гарольд Ласки (1893-1950 гг.) , который сформулировал такие понятия, как плюралистическая теория государства и политический плюрализм. В трактовке Ласки, существующие в Европе политические системы утратили свою эффективность, в том числе вследствие

бюрократизации, и актуальным является вопрос о децентрализации организации власти через вовлечение в систему управления органов представительства профессиональных интересов - производственные ассоциации, профсоюзы, объединения деятелей культуры и образования и др.

Ориентация на групповые интересы стимулирует плюрализм и, как следствие, общественный диалог, имеющий целью достижение компромисса. Таким образом, плюралистическая демократия способствует развитию в обществе культуры толерантности, представленной в форме общественного диалога между ассоциациями, объединяющими граждан.

Здесь показательна концепция Р. Даля, который представляет

231

современные ему европейские режимы как полиархии , характеризующиеся высокой терпимостью к оппозиции и наличием возможностей влияния на поведение правительства. При этом о состоятельности полиархии можно говорить при наличии в ней семи основных институтов, в числе которых: всеобщее избирательное право; справедливо организованные выборы; свобода мнения; право участвовать в общественных делах; свобода создания организаций, включая политические партии, зависимость правительства от избирателей и результатов выборов и существование альтернативных и часто конкурирующих между собой источников информации.

Таким образом, в плюралистической демократии власть переходит к «нестабильному социальному большинству», обусловленному текущим «дизайном социальных предпочтений» что эквивалентно общественному компромиссу. При этом существует и механизм представления интересов меньшинства, которое объединившись, может блокировать решения большинства. Как следствие общество избегает монополизации власти и антагонистических конфликтов и развивается на основе принципа постоянного социального и политического диалога. Плюралистическая демократия в ее развитом виде способствует распространению в обществе ^[227]

культуры толерантности, но при этом сохраняются и определенные минусы данной институциональной системы. В их числе маргинализация ряда членов общества, не включенных в группы социального и политического взаимодействия, а также различный политический и социальный вес самих ассоциаций, что во многих обществах приводит к ограничению политического диалога и его «замыканию» на определенную цепочку участников.

Плюралистическая демократия имеет и своих критиков, в числе которых С. Роккан, который полагал, что плюралистическая демократия - это ширма, за которой действует корпоративный плюрализм. Теоретически они могут и сосуществовать, но второй будет всегда доминировать над первой. По мнению Роккана и других критиков есть четыре основные корпорации, включающие «правительство», «профсоюзы», «бизнес» и «фермерские союзы». Из за формирования таких сильных игроков, плюрализм начинает разрушаться и игнорироваться. Есть и альтернативные подходы, например принцип «Железного треугольника» в США, куда входят комитеты конгресса, бюрократия и лоббисты^[228].

Данные механизмы в значительной степени идут в разрез с принципами полиархии и ограничивают политическое участие граждан, разрушая механизмы толерантного взаимодействия в обществе, что, в свою очередь, требует развития демократических практик и политической 233 инклюзии отдельных групп, подверженных маргинализации^[229].

Как следствие, распространение в европейской практике получают концепции, направленные на стимулирование диалога в обществе и на развитие толерантных практик во всем их широком разнообразии.

Одной из базовых концепций, в данной связи, становится концепция универсальных прав человека. Формирование концепции восходит к принципам, которые были описаны еще Г. Гроцием. Ее суть сводится к

необходимости признания государством комплекса фундаментальных, признанных мировым сообществом, прав человека в отношении собственных

234

граждан, а также иностранных граждан и лиц без гражданства^[230].

Данная концепция напрямую связана с деятельностью Организации объединенных наций и имеет свое основание в уставе ООН, где

235

закреплено^[231]:

ОРГАНИЗАЦИЯ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ

Преамбула

МЫ, НАРОДЫ ОБЪЕДИНЕННЫХ НАЦИЙ, ПРЕИСПОЛНЕННЫЕ РЕШИМОСТИ

• избавить грядущие поколения от бедствий войны, дважды в нашей жизни принесшей человечеству невыразимое горе, и

• вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенство прав больших и малых наций, и

• создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права, и

• содействовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе,

И В ЭТИХ ЦЕЛЯХ

• проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи, и

• объединить наши силы для поддержания международного мира и безопасности, и

• обеспечить принятием принципов и установлением методов, чтобы вооруженные силы применялись не иначе, как в общих интересах, и

• использовать международный аппарат для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов,

W РЕШИЛИ ОБЪЕДИНИТЬ НАШИ УСИЛИЯ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ ЭТИХ ЦЕЛЕЙ. Выдержка из Устава ООН

В данной связи ООН в своей деятельности способствует «...всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии" (ст.

Концепция универсальных прав человека неразрывно связана с культурой толерантности через принцип равенства людей и через представление об отдельной личности, как субъекте диалога с обществом и государством. На это указывает, в т.ч. Всеобщая декларация прав человека от 1948 г. Данный документ констатирует, что вне зависимости от своих специфических качеств люди от рождения равны и имеют одинаковые права

Как следствие люди должны относиться друг к другу в духе братства²³⁷. Всеобщая декларация прав человека является одним из первых документов в целом направлении защиты универсальных прав человека. Позже были приняты Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966)²³⁸, Международный пакт о гражданских и политических правах (1966)²³⁹, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950)²⁴⁰ и целы ряд других более частных документов.

Концепция универсальных прав человека значительно продвинула развитие принципов толерантности и культуры толерантности не только в Европе, но и по всему миру. По сути, принцип универсальности прав человека образовал определенный фундамент для развития толерантных практик, так как официально были приняты ценности, являющиеся объектом культуры толерантности, в т.ч. право на недискриминацию, обозначенное еще в ст. 7. Всеобщей декларации прав человека. Согласно данной статье люди равны перед законом и судом. На человека также не должен распространяться никакой тип дискриминации, нарушающей данную Декларацию .

Ст. 7 Всеобщей декларации прав человека в данном аспекте оказывается созвучна с Декларацией принципов толерантности ЮНЕСКО, авторы которой в преамбуле также апеллируют ко Всеобщей декларации прав человека, включая статью 18 «каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии»²⁴², статья 19 «каждый человек имеет право на свободу убеждений и на свободное выражение их» и статью 26 «содействовать взаимопониманию, терпимости и дружбе между всеми народами, расовыми и религиозными группами»^[233].

²³⁷ Всеобщая декларация прав человека. ст.

сайт ООН URL:

1. Официальный http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr(дата обращения 16.10.17) ²³⁸Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Официальный сайт ООН URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactecon.shtml(дата обращения 16.10.17) ²³⁹ Международный пакт о гражданских и политических правах. Официальный сайт ООН http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml(дата обращения 16.10.17) ²⁴⁰Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Сайт Консультант плюс http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/(дата обращения 16.10.17)

²⁴¹ Всеобщая декларация прав человека. ст. 7. Официальный сайт ООН

http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr(дата обращения 16.10.17)

²⁴² Всеобщая декларация прав человека. ст. 19. Официальный сайт ООН

http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr(дата обращения 16.10.17)

URL:

URL:

URL:

Показательно, что данные права отражают существующее в обществе отношение к другим универсальным правам как отдельного человека, так и групп, объединенных по общим принципам толерантного взаимодействия и диалога.

Несмотря на международное значение концепции универсальных прав человека, она оказала наиболее значимое влияние именно на европейские государства, что было обусловлено форматом ее принятия и существующий по сей день оппозиции к ней в различных регионах мира.

Декларация была принята в 1948 году, но при этом за нее проголосовало только 48, преимущественно европейских государств, входящих в состав генассамблеи ООН, в то время, как СССР, Саудовская Аравия, ЮАР и еще пять членов ООН не поддержали данной декларации. Также права голоса не имели государства-колонии. Полноценное принятие декларации состоялось только в 1993 году, на Всемирном конгрессе по правам человека в Вене, где Декларация была поддержана представителями уже более чем 170 государств. Характерно, что Декларация принципов толерантности ЮНЕСКО^[234] была принята всего через 2 года после этого, что на наш взгляд свидетельствует об определенной позитивной динамике в восприятии мировым сообществом, как концепции универсальных прав человека, так и принципов толерантности.

При этом есть основания соотносить концепцию универсальных прав человека именно с европейской и в целом западной социально-правовой практикой.

В данной связи показательна работа российского политолога Малиновой О.Ю. «Универсальные права человека и вызовы культурного

релятивизма»^[235], которая, рассматривая проблему универсальных прав в том же русле, что и Американский политолог М. Игнатьев, выделяет четыре оппозиционных данной концепции направления. В их числе воинствующий ислам^[236], авторитарные режимы в Восточной Азии, определенные круги интеллектуалов в западных странах (внутренняя оппозиция) и посткоммунистические страны и в частности Россия.

Малинова проводит определенное разделение в вопросах принятия концепции универсальных прав в середине и в конце ХХ века и говорит о том, что при первой волне принятия действовали определенные стратегии исключения, которые вводили в круг избранных в основном либеральные западные страны, готовые к реальному принятию концепции универсальных прав. Вторая же волна охватила весь мир, но фактически привлекла к принятию концепции страны и народы, не разделяющие или не воспринимающие данные ценности на практике. Это породило раскол между сторонниками концепции даже в самих западных государствах.

В том числе Малинова пишет о том, что позиция культурного релятивизма трактуется разными силами. Например к ней обращаются представители власти, когда пытаются отстоять сложившийся политический дизайн и свои интересы. С другой стороны критика идет от левых либералов и неомарксистов, которые усматривают в трактовке универсальных прав руку Запада, диктующего свою волю развивающимся обществам и формирующего свою «повестку дня».

Вопрос культурных различий особенно актуализируется в споре о релятивизме. Предполагается, что концепция прав человека - это порождение западной традиции, которое защищает западные ценности, включая индивидуализм и рационализм.

Конечно, при таком подходе в незападных обществах формируется очень мощная волна критики западного патернализма и навязывания «якобы

247

универсальных ценностей»^[237][238].

Таким образом, концепция универсальных прав человека и многие связанные с ней концепции, включая концепцию толерантного поведения, в конце XX века оказались очень уязвимы и стали объектом социальных, правовых и политических дискуссий. Одна из ключевых проблематик оказалась связана с поиском характерного для западной цивилизации компромиссного решения, способного снизить уровень разногласий по вопросу реализации прав человека и привить международному сообществу идею диалога и компромисса. «Основания для такого ракурса деятельности как раз и оказались обусловлены принятием конвенции 1992 года большинством стран мира, которое можно было трактовать как номинальное согласие искать пути взаимодействия, невзирая на национальную, религиозную, социальную, культурную специфику. Антитезой данной тенденции стала идея С. Хантингтона о конфликте цивилизаций . Хантингтон констатировал, что история мира - это история противоборства, в которой есть разные этапы и формы, в том числе религиозная война, идеологическая борьба и межнациональное противостояние.

Позиция Хантингтона имела ряд оппонентов. В частности с критикой выступали авторы «Форин аффэрз» Р.Рубенштайн и Ж.Крокэр, которые заявили, что конфликты, которые основанны на культурных различиях проще преодолеть, в отличие, к примеру от классовой вражды или конфликта элит. С их точки зрения, культурные конфликты не являются антагонистичными, в отличие, к примеру от конфликтов, связанных с имуществом и правами. Таким образом необходимо просто создать

социально-политическую систему, учитывающую различия культурных групп (сочетающую храмы и мечети). В данной связи главное решение кроется в преодолении политических контекстов, которые настраивают

249

людей друг против друга .

Идеи Р.Рубенштайна и Ж.Крокэра стали своеобразным отражением ряда идейных концепций, берущих свое начало в концепции универсальных прав человека, противостоящих «цивилизационному разделению» мирового сообщества. В числе таких новых идейных концепций, напрямую связанных с формированием культуры толерантности, следует назвать концепцию культуры мира и диалога цивилизаций и концепцию мультикультурализма.

Концепция культуры мира является относительно современной и ее развитие связано, прежде всего, с деятельностью ООН.

250

Выдержка с сайта ООН по «культуре мира» .

При этом сама концепция культуры мира достаточно абстрактна. Ее основная цель сопоставима с развитием толерантных практик на уровне общества и на наднациональном уровне. Абстрактность в значительной ^[239][240]

степени обусловлена очень широким подходом к реализации концепции, так как, согласно определению самой ООН, культура мира - это одновременно единство ценностей, мировоззрений, традиций и менталитетов, основанных на принципах закрепленных в уставе Организации объединенных наций и принятых данной организацией документов.

В числе документов, предшествовавших созданию концепции культуры мира особенно показательна Севильская декларация о насилии от 1989 года, в которой было констатировано, что человек от природы конфликтен и война - это часть природы человека . Аналогичная позиция высказывалась неоднократно и на других международных мероприятиях, например Международный конгресс «Мир в умах людей» Ямусукро, Кот-д 'Ивуар, 1989 год или Международный форум «За солидарность против нетерпимости, за диалог культур», Тбилиси, Грузия, июль 1995 год. Таким образом формировалась исходная платформа для создания данной концепции.

История концепции культуры мира начинается с 1992 года, когда Исполнительный Совет ЮНЕСКО на 140-й сессии обратился к обсуждению необходимости разработки программы по развитию и популяризации культуры мира. В 1993 году была уже разработана непосредственно программа «Культура мира». В 1994 году под руководством Генерального директора ЮНЕСКО была создана Группа по Программе культуры мира^[241][242].

Сама Концепция культуры мира имеет нормативную базу, включающую резолюции ООН 53/25 от 1998 года^[243], резолюцию 59/143 от 2004 года^[244] и резолюцию 61/45 Генеральной Ассамблеи от 4 декабря 2006 года .

Резолюция 53/25 от 10 ноября 1998 года является основополагающей, так как данным документом «Генеральная Ассамблея провозгласила период 2001-2010 годов Международным десятилетием культуры мира и ненасилия в интересах детей планеты после принятия решения о провозглашении 2000 года Международным годом культуры мира»^{[245][246][247]}.

Реализация принципов культуры мира возложена на ЮНЕСКО и широкий круг неправительственных организаций, занимающихся, в первую очередь образовательной и социальной деятельностью. При этом большое значение в развитии культуры мира уделяется формированию толерантных практик, основанных на программах повышения благосостояния населения в различных регионах мира. Таким образом реализуется принцип диалога цивилизаций, т.е. прежде всего, приобщения различных обществ к принципам гуманистической традиции и концепции универсальных прав человека, основой которых, с позиции концепции культуры мира, является «право человека на мир».

Реализации данного права должны служить меры преимущественно социального характера. В том числе в качестве одной из основных проблем ЮНЕСКО представляет рост нищеты и возникновение различных форм отчуждения. Противодействовать данным вызовам может, с точки зрения ЮНЕСКО триада - «Мир, развитие и демократия», так как они укрепляют и 257 развивают справедливый порядок и позитивное мышление .

Следствием повышения социального благополучия должно стать одновременно развитие толерантных практик и формирование стабильных демократических институтов. С позиции концепции культуры мира, толерантным практикам отводится особое место. Толерантность трактуется

как уважение чужой культуры и веры, а также образа жизни. Развитию практик толерантности призван способствовать широкий диалог культур .

Таким образом, культура мира - это концепция, которая призвана была стать мостом между западными странами, для которых уже был характерен достаточно высокий уровень жизни, принятие гуманистических ценностей и концепции универсальных прав человека, и другими регионами мира, которые данные ценности не воспринимали или воспринимали в недостаточной мере в силу социальных и культурных причин, тормозящих там становление демократических практик и культуры толерантности. Подобный ракурс проблемы стимулировал создание более четких формулировок в аспекте развития толерантных практик, что было необходимо для реализации системы комплексного лоббизма «толерантных поводов» за пределами Западной Европы. Потенциал для подобного успешного лоббизма в значительной степени был обусловлен практикой самих западных государств, которые, во-первых, представали как сформировавшиеся полиархии, а во-вторых, представляли примеры компромиссного взаимодействия на своей собственной территории, - и здесь особенно показательна концепция мультикультурализма.

Концепция культуры мира в определенном смысле сосуществует другой концепцией - концепцией мультикультурализма, и если концепция культуры мира - это инструмент преимущественно внешнего по отношению к западным странам механизма формирования толерантной среды, то мультикультурализм - это концепция развития толерантных практик преимущественно на внутриполитическом уровне. При этом, как и культура мира, мультикультурализм связан с формированием у граждан толерантного восприятия окружающих вне зависимости от присущих им специфических особенностей. По сути мультикультурализм - это концепция, направленная ^[248]

на трансформацию общества с локальной культурой, через преодоление одностороннего эгоцентризма, в общество открытое к диалогу с носителями 259

других ценностей, других локальных культур .

В данной связи, концепция мультикультурализма становится адаптивной практикой, нацеленной на решение кризисных явлений постколониального общества, а затем и явлений, обусловленных процессом глобализации на территории Европы. В частности речь идет о сосуществовании на одной локальной территории носителей двух и более автономных культур, не имеющих практики длительного исторического сосуществования. Здесь возможно и уместно обращение к концепции Гердера, которая содержит гуманистическую идею единого (или всеобщего) мира^[249][250] как единства культур, которые не складываются, а взаимопроникают друг в друга и развивающихся совместно^[251].

Обращаясь к истории развития мультикультурализма, следует заметить, что сама модель имеет не европейское, а канадское происхождение и берет свое начало в 60-ые годы ХХ века. Изначально обозначая пеструю расово­этническую палитру общества, к 1971 году мультикультурализм приобретает положительное значение и становится практикой социального диалога, противоположной по своему значению механизму ассимиляции^[252]. Мультикультурализм обозначает не только констатацию специфических особенностей, существующих в обществе этнических групп, но и признание их фундаментальных прав, среди которых, например, сохранение своего образа жизни и традиций. При этом мультикультурализм выступает и в качестве инструмента регулирования социального взаимодействия в

обществе, представляя этнические и иные группы, как части мозаики, соотносимые друг с другом (в данном случае речь идет о мозаичном мультикультурализме, подробно описанном С. Бенхабиб^[253]). Упорядоченный мультикультурализм имеет специфические атрибуты, в числе которых эгалитарная взаимность, добровольное самопричисление, свобода выхода и ассоциации^[254]. Как следствие, общество, основанное на таких принципах имеет потенциал к трансформации и к развитию культуры диалог между группами, что снижает риск возникновения социальных кризисов на фоне межэтнического (культурного, религиозного) противостояния.

Представая в качестве сложной модели, мультикультурализм получает и ряд специфических интерпретаций. Российский исследователь А.И. Куропятник выделяет в связи с этим три основные формы мультикультурализма^[255].

Демографический Данный тип предполагает описание

мультикультурализм изменений демографических и

этнокультурных характеристик под влиянием эмиграции и иммиграции. Мультикультурализм здесь связан с интеграцией перемещенных лиц в новое общество.

Идеологический Связан с выработкой идей и

мультикультурализм идеологий сосуществования

отличающихся высоким уровнем

концептуализации и наличием системы ценностей.

Политический Представляет собой политические

мультикультурализм практики реализации идеологии

совместного существования.

Содержит детализированную

трактовку прав и обязанностей групп в контексте сосуществования. Также учитываются аспекты социальной и культурной политики и политики примирения^[256].

Аналогичные трактовки мультикультурализма предлагались и другими видными исследователями, но в более прикладной форме^[257].

Представая многомерным явлением, мультикультурализм становится востребован как инструмент политического моделирования в меняющихся общества, в числе которых оказываются в конце ХХ века и общества стран ЕС. Речь идет именно об обществах, так как, по сути, Европейский союз это объединение многих национальных обществ, идущих по пути интеграции и испытывающих на себе негативное воздействие от процесса миграции, от взаимопроникновения культур, традиций и других специфических, именно национальных, особенностей. При этом принятие мультикультурализма в качестве идеологии и своеобразной программы действия позволило европейским государствам изменить формат сотрудничества и перейти от сложения национальных сущностей отдельных государств к эффективному

их наложению на единый вектор развития с учетом признания их многообразия не только на уровне формальных государственных границ, но и на уровне многих, существующих в большинстве государств этнических общностей.

Ряд авторов усматривают в развитии мультикультурализма веяние

268 постмодерна , что вполне закономерно, так как постмодернизм это фактически недоверие к традиционным реалистическим концепциям и к истинности восприятия реальности, а мультикультурализм создает определенную свободу самоопределения, переводя общество от надуманных костных форм к формам естественной самоорганизации. Таким образом мультикультурное общество можно сравнить с коллажем, являющимся выражением одного из основных принципов постмодерна - эклектизмом^[258][259].

Толерантность, в свою очередь, становится инструментом мультикультурализма, так как позволяет объединить элементы социального коллажа и обеспечить их системное сосуществование и диалог в рамках единого общеевропейского порядка.

При этом говоря о европейском мультикультурализме, следует отметить, что для него характерна определенная специфика развития. Данная специфика обусловлена историческими предпосылками, главной в числе которых является колониализм. Именно преодоление колониального прошлого заставило европейские нации по-новому взглянуть на реализацию взаимодействия с выходцами из бывших стран-доминионов и создать систему их ограниченного включения в национальную культурную и социальную среду. Здесь показательна идея А.И. Куропятник, который представил мультикультурную политику европейских стран, как баланс

между включением и исключением мигрантов из национольной культуры^[260][261]. Принцип баланса предусматривает умеренность в принятии решений по интеграции, которая была характерна для ЕС до 2013 года. Речь идет о «сдержанной интеграции», где основная культура дополняется вкраплениями культур меньшинств, прибывших извне и готовых к взаимодействию и «игре

271 по правилам» .

Таким образом, система эклектического социального включения в Европе получает дополнительный объем. Одновременно реализуются несколько типов включения, а именно включение внешних для Европы групп мигрантов, например из Алжира во Франции или из Индии и Пакистана в Великобритании, и включение других европейских социальных групп, что обусловлено интеграционным процессом на территории самой Европы.

Многомерность интеграционного процесса создает сложность для его восприятия рядовыми европейцами, все еще привязанным к национальной идентичности и локальному формату жизни.

Фактически возникают вопросы о необходимом отдельному человеку уровне лояльности к меняющейся политической системе и трансформации пространства его социального развития и функционирования. Например, закономерен вопрос о том насколько лояльным нужно быть к мигрантам, создающим группы влияния в «твоем» обществе и претендующим на участие в реализации механизма плюралистической демократии, а также вопрос о том, насколько полезно для отдельного человека расширение геополитического пространства Европы на все новые и новые территории. При этом показательно, что либеральная идеология дает на эти вопросы достаточно однозначные ответы, которые подчас ставят европейские общества на грань раскола. «Идеология мультикультурализма на Западе

поддерживается через распространение либеральных прав и свобод, которые, по мнению С. Скирбекка, ведут к тому, что западная культура и общество становятся менее функциональны и жизнеспособны. В либеральном обществе, как пишет Скирбекк, уменьшается роль коллективной культуры. Сама культура становится чем-то несерьезным, к чему можно относиться, например, как к развлечению или средству саморазвития, а возможно и саморазрушения , что соответствует принципам неолиберализма.

Но реальность часто идет в разрез с декларируемыми принципами, и, к примеру, для мигрантов из Азии и Африки характерно именно восприятие культуры как коллективной, в определенном смысле архаичной, ценности, а не как постмодернистского коллажа.

Подобный антагонизм восприятия культуры и восприятия места индивида в социуме делает мультикультурализм несомненной ценностью интеграции европейского общества, но при этом делает само европейское общество уязвимым для «обратного колониализма» происходящего из традиционных стран «третьего мира». При этом показательна и относительность мультикультурализма как общеевропейской ценности основанной на толерантном поведении, о чем пишут некоторые европейские авторы, например, С. Жижек.

В частности, Славой Жижек связывает возникновение и утверждение мультикультурализма с культурой постмодерна, в которой толерантность и терпимость превратились из моральных принципов и норм в определенную форму самовыражения и подчеркивания собственной «лояльной» уникальности либо ее отсутствия. В то же время важной особенностью новой терпимости становится готовность принять другого не понимая его - форма эгоцентричного принятия. Как следствие увеличивается количество оторванных от общего социального контекста индивидов между которыми существуют определенные невидимые барьеры, но в целом общество

²⁷² Скирбекк С. Неадекватная культура: Современная идеология и человек. - М.: Изд-во «МИК», 2003. - С. 91.

²⁷³ Abrahamson M. Global Cities. - N.Y., Oxford: Oxford University Press, 2004. - P. 48-49.

выглядит очень гармонично. Таким образом С. Жижек определяет мультикультурализм как состояние доминирования национальных европейских культур, завуалированно свои ценности, но в еще большей степени диктующей формат создания ценностей в малых (мигрантских) 274 культурах .

Мультикультурализм, позиция, которая — со своеобразной пустой глобальной точки зрения — относится ко всякой локальной культуре так, как колонизатор относится к колонизированным народам — как к «туземцам», нравы которых следует внимательно изучать и «уважать». То есть отношения между традиционным колониальным импеоиализмом и глобальной капиталистической автоколонизацией в точности соответствуют отношениям между западным культуонымимпеоиализмом и мультикультуоализмом: точно так же. как глобальный капитализм связан с парадоксом колонизации без колонизатооского национального госулапства-метаополии мультикультурализм связан со снисходительной европоцентристской отстраненностью и/или уважением к локальным культурам, не имея никаких корней в своей собственной особенной культуре. Иными словами, мультикультурализм — это дезавуированная, превращенная саморесЬеренииальная форма расизма, «расизм с определенного расстояния»— он «уважает» идентичность Другого, рассматривая Другого как замкнутое «подлинное» сообщество, по отношению к которому он, мультикультуралист. поддерживает дистанцию, отражающую его привилегированную всеобщую позицию. Мультикультурализм — это расизм, который освобождается от всякого положительного содержания (мультикультуралист — это не открытый расист, он не противопоставляет Другому особенные ценности своей культуры), но тем не менее сохраняет эту позицию как привилегированное пустое место всеобщности, с которого он может давать оценку совершенно иным особым культурам — уважение мультикультуралиста к особости Другого и есть форма утверждения собственного превосходства.

Выдержка из работы Жижек С. Интерпассивность. Желание: влечение. Мультикультурализм

Исходя из представленного описания мультикультурализма становится очевидно, что толерантность, являющаяся одной из его основных скреп, оказывается достаточно относительной категорией и с формальной точки зрения, способствуя формированию общественного диалога, часто при этом предстает в качестве спайки совершенно несовместимых категорий.

К таковым категориям следует отнести универсальные права человека, которые в значительной степени имеют статус универсальных

²⁷⁴ В.А.Мамонова. Мультикультурализм: разнообразие и множество// Журнальный клуб Интелрос «Credo

New» №2, 2007 URL:

http://www.intelros.ru/2007/07/06/vamamonova_multikulturalizm_raznoobrazie_i_mnozhestvo.html (дата

обращения 16.10.17)

²⁷⁵ Жижек С. Интерпассивность. Желание: влечение. Мультикультурализм. - СПб., 2005. - С. 110.

исключительно в глазах европейцев и часто оспариваются выходцами из традиционных обществ^[262][263]. Также относительна форма плюралистической демократии, которая формирует основания для маргинализации групп, не воспринимающих ее ценности. Культура мира и демократии также содержит в себе потенциал неоднозначности, так как, сталкиваясь с традиционными ценностями, данный подход фактически разрушается и превращается в определенную ширму для развития нелибиральных и недемократических организационных форм (не только государственных, но и социальных, например диаспор), нацеленных на противостояние и самоутверждение

277

вопреки доминирующим европейским ценностям .

Определенное примирение в данном контексте несет европейская политика в области образования, которая призвана создать новое пространство взаимодействия и утверждения социальных толерантных ценностей (и мультикультурных ценностей) через реализацию культурного обмена, создание новых социальных лифтов и реализацию так называемой «третьей роли образования»^[264][265]. «Третья роль» включает такие базовые компоненты, как передача технологий (technology transfer), социальные обязательства (social engagement) и обучение в течение всей жизни (life-long learning) , т.е. элементы, способные повысить социализацию обучаемого.

Для европейской образовательной модели характерен приоритет именно социальной составляющей, что позволяет говорить о реализации европейской образовательной системой важной социальной миссии включения людей, в т.ч. и неграждан ЕС в единый ценностной социальный контекст, который охватывает все уровни образования, включая школьное

образование и вопросы переквалификации (особенно актуально в случае интеграции в европейское общество мигрантов).

Однако, несмотря на наличие определенных механизмов примирения отдельных социальных групп в рамках общеевропейской политики, проблема соотношения (конфликта) неолиберальной трактовки толерантности и связанных с ней ценностей с классической либеральной трактовкой толерантности, а также с традиционалистским консервативным ценностным подходом, сохраняет свою актуальность и характеризуется расширением конфликтного взаимодействия.

Как следствие, идея толерантности, объединяющая все рассмотренные социально-политические модели, становится, по сути, ключевой категорией современного социально-политического развития европейского общества. Именно с представлением о необходимом формате культуры толерантности оказывается связано большинство современных научных и политических дискуссий, призванных дать определенные четкие ответы на злободневные вопросы, в числе которых статус гражданина Европейского союза, национальный вопрос в странах ЕС, положение диаспор на национальном и общеевропейском уровне, статус и допустимое количество беженцев, имеющих возможность получить вид на жительство в той или иной европейской стране, допустимость защиты ряда неолиберальных ценностей, непризнаваемых значительной частью общества и т.д.

Решение этих и многих других вопросов требует от руководства Европейского союза четких ответов и четкой планомерно развиваемой концепции, которая могла бы претендовать на статус новой общеевропейской идеологии либерального типа. И именно толерантность становится ключевой ценностью данной новой идеологической модели, создаваемой в контексте идейного противостояния европейских государств, объединенных рамками «Единой Европы».