1. НАЧАЛО ВОЙНЫ
2 августа 1990 г. войска Ирака вторглись на территорию государства Кувейт. Правительство Саддама Хусейна заявило, что применение Ираком военной силы было оправданным. Оно, по-видимому, считало, что в ответ на захват территории, которую Президент Хусейн назвал провинцией Ирака, другие государства никаких действий предпринимать не будут.
Это убеждение оказалось полным просчетом.В 2 часа ночи самая грозная в арабском мире армия вторглась в Кувейт и сломила кувейтское сопротивление. Большинство членов кувейтской королевской семьи бежало в Саудовскую Аравию, в том числе и эмир Кувейта шейх Салем ас-Сабах. Иракские войска заняли столицу город Кувейт и к рассвету по существу контролировали всю территорию страны. Мир был пред лицом fait accompli[321]— Ирак присоединил к себе Кувейт.
Статус Кувейта как отдельного геополитического образования определялся теми границами, которые были навязаны ему Великобританией после Первой мировой войны. Но начиная с 1961 г. страна существовала уже как независимое государство и была принята в Организацию Объединенных Наций[322]. Мировое сообщество признало Кувейт как суверенное государство. C 1752 г. при
меняющихся обстоятельствах страной правили члены рода асСабах[323]. Будучи в течение нескольких столетий частью Оттоманской империи, это государство, согласно подписанному в 1913 г. соглашению с Англией, стало вполне автономным (разумеется, это была автономия, подчиненная британским интересам).
Ирак также существовал в значительной степени благодаря тому, что так постановила Великобритания, которая в 1921 г. вопреки возражениям Турции выкроила из территории Месопотамии государство Ирак. В составе Оттоманской империи Ирак не был единым образованием. Существовали три отдельные провинции: Мосул, Багдад и Басра, частью последней являлся современный Кувейт[324].
Как заметил в 1990 г. бывший британский посол в ООН сэр Энтони Парсонс: «Мы, британцы, полностью скроили Ирак. Ирак всегда был искусственным государством; у него не было ничего общего с жившим в нем народом»[325]. Претензии Ирака на то, что Кувейт является по существу частью Ирака, не новы и восходят еще к 1932 г., когда Ирак формально стал независимым членом международного сообщества[326]. Иракские правители, начиная с короля Гази в 1938 г. и кончая Абдель-Керимом Касемом в 1961 г., заявляли, что Кувейт является частью провинции Басра, и угрожали захватить этот регион, используя военную силу[327]. Давнишний характер этой претензии и в равной степени давнишняя отстраненность международного сообщества от этого вопроса, вероятно, объясняют, почему в 1990 г. шумные угрозы Саддама Хусейна не были приняты всерьез. Вдобавок к существованию более широкой проблемы статуса Кувейта Ирак начиная уже с 1973 г. пытался заполучить кувейтские острова Варба и Бубиян, которые благодаря своему географическому положению преграждали Ираку доступ к Персидскому заливу. Кувейт отказался передать эти острова Ираку или сдать их в аренду[328]. Многиеиракцы, размышлявшие над этим вопросом, несомненно, считали, что Ирак стал жертвой несправедливости могущественных западных стран.
На следующий день после вторжения, 3 августа 1990 г. Организация Объединенных Наций осудила захват Ираком своего южного соседа и призвала к немедленному выводу войск Ирака из Кувейта. Через три дня Совет Безопасности наложил экономическое эмбарго на экспорт нефти из Ирака и весь иракский импорт, кроме некоторых гуманитарных товаров (Резолюция 661). Ирак остался непреклонен. 8 августа правительство Хусейна выслало из страны всех находившихся в городе Кувейт иностранных дипломатов и формально присоединило Кувейт в качестве 19-й провинции Ирака. После этого ООН неизменно высказывала свое осуждение политики Ирака. Кульминационный момент наступил 29 ноября 1990 г., когда Совет Безопасности ООН санкционировал использование военной силы для изгнания иракцев из Кувейта, если к 15 января 1991 г.
те не выполнят требований ООН (Резолюция 678). Таким образом, несмотря на продолжавшиеся разнообразные дипломатические усилия, под этим вопросом была наконец подведена черта.Ирак дал знать о своих намерениях еще в июле 1990 г. 16 июля министр иностранных дел Ирака Тарик Азиз направил в Лигу арабских стран воинственное письмо, в котором заявлялось, что «отказ Кувейта разрешить пограничные споры с Ираком, отклонение Кувейтом требований Ирака об отмене его многомиллиардного долга и упорство Кувейта в выкачивании нефти в количествах, превышающих квоты добычи стран — членов ОПЕК, равнозначны военной агрессии»[329]. Финансирование длительной и дорогостоящей войны с Ираном за счет займов на сумму более 37 млрд долл., полученных от соседних арабских стран, займов, возместить которые правительство Ирака не могло, вызвало в Ираке экономический и политический кризис. Возможно, весь долг Ирака доходил до 80 млрд долл., государство было по существу банкротом, и в первые месяцы 1990 г. политическое выживание Президента Ирака становилось с каждым днем все более проблематичным[330]. В мае Хусейн устроил в Багдаде встречу
арабских стран на высшем уровне, где потребовал, чтобы все арабские страны соблюдали квоты добычи нефти, нарушение которых стоило Ираку многих миллиардов долларов. Он назвал нарушение этих квот фактическим началом войны против Ирака. Хусейн резко обвинил Кувейт в подрывной деятельности против его страны, поскольку тот отказался простить Ираку военные займы или сделать какие-нибудь территориальные уступки[331].
Когда 2 августа две дивизии республиканской гвардии Ирака при поддержке разнообразных спецподразделений и в спешном порядке приданных им других подразделений иракской армии перешли кувейтскую границу, крошечные военные силы Кувейта оказали иракцам энергичное, но короткое сопротивление. Саддам Хусейн полностью завладел Кувейтом, что, принимая во внимание ресурсы Ирака, давало ему контроль над 20% мировых запасов нефти[332].
C захватом богатств Кувейта экономические трудности Хусейна уже не выглядели столь устрашающими. Важным приобретением для его страны стал также удобный доступ к Персидскому заливу через город Кувейт.Потрясение, испытанное мировым сообществом от происшедшего вторжения, быстро сменилось действиями. 4 августа на своей пресс-конференции Президент США Джордж Буш прямо заявил, что агрессия Ирака «не останется без ответа». После этого заявления были значительно ускорены американские военные приготовления. Под руководством начальника Центрального командования США генерала Нормана Шварцкопфа началась переброска американских войск в Саудовскую Аравию; базирование американской армии и ВВС на ее территории было разрешено королем Фахдом из королевской семьи Саудидов. Подготовка к операции «Щит Пустыни», первоначально разработанной именно для того, чтобы удержать Ирак от вторжения в Саудовскую Аравию, шла полным ходом. Президент Буш выступил с инициативой создания международной коалиции, целью которой должно было стать противодействие агрессии Ирака. К концу августа Саддам Хусейн, возможно, понял, что любое вторжение в Саудовскую Аравию будет означать начало прямой военной конфронтации с Соединенными Штатами.
В то время как дипломатические усилия носили спорадический характер, наращивание военных сил союзнической коалиции, противостоящей военной силе Ирака, шло в ускоренном темпе. К январю 1991 г. в ближневосточных странах были размещены войска 28 государств. Большую часть этого военного потенциала составляли американские части, но коалиция явно взяла на себя обязательства по подготовке к сухопутной войне против Ирака. Для проведения военно-воздушной кампании у союзников имелось 2430 боевых самолетов[333]. 29 ноября 1990 г. Совет Безопасности ООН принял Резолюцию 678, которая потребовала от Ирака вывести из Кувейта все свои войска к 15 января 1991 г. C приближением установленного срока сухопутные и военно-воздушные силы были приведены в боевую готовность.
Главный вопрос, будораживший общественное мнение в Соединенных Штатах и других странах коалиции, состоял в том, будут ли военные действия против Ирака морально оправданными, если условия, поставленные Ираку, не будут соблюдены. Несмотря на то что множество дипломатических инициатив не смогли разрешить этот кризис, экономические санкции ограничивали ресурсы, поступавшие в Ирак из-за рубежа, так что возможность дипломатических шагов все еще была, по крайней мере теоретически. Многие задавались вопросом: может ли война с Ираком быть истолкована как война, отвечающая национальным интересам? C точки зрения международного права правомерность использования силы для прекращения торговли не очевидна. Статья 51 Устава ООН признает законной индивидуальную и коллективную самооборону. Можно было бы, конечно, доказать, что военные меры, принятые в интересах Кувейта, подпадали под действие статьи 51, и американская администрация, предпринимая шаги по осуществлению экономического эмбарго, апеллировала к этой статье. Термин «принуждение» обладает одной важной отличительной особенностью — это мирный термин, тогда как «блокада» — уже акт войны; он требовал такого уровня поддержки в Конгрессе США, который осенью 1990 г., очевидно, был невозможен. Соединенные Штаты определяли военно-морские действия в терминах «воспрещение» («interdiction»), или «перехват» («inter
ception»). Такое применение силы формально одобрил Совет Безопасности в Резолюции 665 от 23 августа 1990 г. В следующем месяце были заблокированы почти все воздушные и морские пути.
Прямые американо-иракские переговоры, предложенные Президентом Бушем в конце ноября, прошли 9 января 1991 г. в Женеве после напряженного дипломатического маневрирования. Американцы хотели дать понять, что они приложили все усилия для того, чтобы найти дипломатическое решение конфликта. Союзническая коалиция настаивала на том, чтобы Ирак согласился с резолюциями ООН. Дискуссии между американским госсекретарем Бейкером и непреклонным министром иностранных дел Ирака Азизом не привели к компромиссу и не дали какой-либо основы для оптимизма относительно дипломатического решения.
Поэтому когда 12 января Конгресс США проголосовал в поддержку инициативы Президента Буша по принятию военных мер, это уже никого не удивило. Последующие усилия, предпринятые Францией, Генеральным секретарем ООН Пересом де Куэльяром, посетившим Багдад 11—14 января 1991 г., и Президентом СССР Михаилом Горбачевым, не привели к какому-нибудь успеху на дипломатическом фронте. 17 января 1991 г. в 3 часа ночи война началась с массированных авиаударов коалиции по иракским войскам.Из-за того что Ирак обладал оружием массового поражения, решение начать эту войну было трудным. В США военные тайно строили планы по сдерживанию влияния на общественное мнение и на военнослужащих информации о том, что вооруженные силы коалиции могут понести большие потери. C минимально возможной оглаской были подготовлены 60 тыс. похоронных мешков и оборудование для химической очистки, продуманы планы по крупномасштабной обработке тел убитых и погребальным процедурам[334]. Некоторые надеялись, что военно-воздушной кампании будет достаточно для того, чтобы убедить Саддама Хусейна вывести войска из Кувейта, но большинство признавало, что только сухопутная кампания может решить задачи, поставленные Президентом Бушем в речи, произнесенной 8 августа 1990 г.[335] Эти задачи включали:
÷ безоговорочный вывод из Кувейта всех иракских войск;
÷ восстановление законного правительства Кувейта вместо установленного Ираком марионеточного режима;
÷ защиту безопасности и стабильности в регионе;
÷ защиту жизни находящихся за границей американцев.
Сторонники и критики решения противопоставить действиям Ирака военную силу, приводя свои аргументы, часто обращались к традиции справедливой войны. Президент Буш, обсуждая достижение в этом конфликте целей США и ООН, специально прибегнул к категориям теории справедливой войны. В своем главном за время военно-воздушной кампании обращении в конце января 1991 г. он заявил, что Саддам Хусейн «сделал эту справедливую войну неизбежной войной», подразумевая при этом, что воспрепятствование захвату Кувейта Ираком было обязательным. В приводимом ниже отрывке из этой речи Президента США прямо используются аргументы, основанные на положениях теории справедливой войны:
Первый принцип справедливой войны заключается в том, что война должна предприниматься во имя правого дела. В нашем случае причина войны не могла бы быть более благородной. Мы стремимся к тому, чтобы Ирак вывел свои войска из Кувейта — полностью, немедленно и безоговорочно. Мы стремимся к восстановлению законного правительства Кувейта, а также безопасности и стабильности в зоне Персидского залива. Мы увидим, что Кувейт снова свободен, что кошмар иракской оккупации закончится и что неприкрытая агрессия потерпит крах.
Мы не добиваемся ничего для самих себя. Как я уже сказал, американские войска уйдут, как только закончится их миссия, как только они больше не будут нужны или желательны. И позвольте мне добавить, мы не стремимся к разрушению Ирака. Мы уважаем народ Ирака, мы признаем важную роль Ирака в регионе. Мы не хотим так дестабилизировать страну, чтобы сам Ирак мог стать мишенью для агрессии.
Но справедливая война должна также объявляться легитимной властью. Операции «Буря в пустыне» способствовали беспрецедентная солидарность ООН, принцип самообороны, 12 резолюций Совета Безопасности. Поэтому в зоне Персидского залива объединились 28 государств шести континентов, убежденные в том, что их не остановить и что агрессия Саддама не останется безнаказанной.с...>
Любая война — любая война — ведется по какой-то причине. Но справедливая война ведется по справедливым причинам — по моральным, а не эгоистичным причинам.с...>
Некоторые спрашивают, морально ли использовать силу для того, чтобы остановить происходящие в Кувейте изнасилования, мародерство и грабежи. И вот мой ответ: поскольку чрезвычайные дипломатические усилия по мирному разрешению вопроса исчерпаны, то использование силы морально оправдано.
Справедливая война должна быть крайним средством. Я часто говорил, что мы не хотели войны... Все 166 дней — со 2 августа 1990 г. до 15 января 1991 г. — мы
пытались разрешить этот конфликт. Для того чтобы достичь мира, чрезвычайные усилия приложил госсекретарь Джим Бейкер. Более 200 встреч с иностранными представителями, 10 дипломатических миссий, шесть выступлений в Конгрессе. Свыше 103 000 миль преодолели дипломаты для того, чтобы провести переговоры, в частности со странами — членами Организации Объединенных Наций, Лиги арабских стран и Европейского Сообщества[336].
Еще по теме 1. НАЧАЛО ВОЙНЫ:
- Самопознание как начало философского познания.
- 4. ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЫ
- 2. ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЫ И ЧРЕЗМЕРНЫЙ ОПТИМИЗМ
- ДЕЙСТВИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
- Легитимность войны НАТО против Сербии в марте 1999 г. стала предметом широкого обсуждения.
- Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры / Под общей редакцией Бруно Коппитерса, Ника Фоушина, Рубена Апресяна. — M.: Гардарика,2002. — 407 с., 2002
- § 2. Мир как нравственная ценность политики. Нравственно-аксиологическая оценка войны
- Введение
- ВВЕДЕНИЕ
- ПРИНЦИП ДВОЙНОГО ЭФФЕКТА
- Традиция как ценность существования социума
- СОРАЗМЕРНОСТЬ (AD BELLUM)?
- 2. JUS AD BELLUM
- 3. ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ
- 3. ЧРЕЗМЕРНЫЙ ПЕССИМИЗМ
- 7. ВЫВОДЫ
- «СТРУКТУРА ИНСТИНКТОВ» И ОБЩЕСТВО