2. Материальное выражение парадигмы толерантности: путь к европейскому политико-правовому консенсусу и актуальные ограничения

Интеграция бывает двух типов - принудительная и добровольная, но вне зависимости от типа интеграции, она является направленной и характеризуется принципом реализации, который предполагает выбор определенных характеристик интегрируемого.

В современном мире, который часто именуют глобализирующимся, процессы интеграции особенно актуальны и в то же время сложны, так как интеграция происходит одновременно и в реальном и в виртуальном пространстве и во множестве аспектов.

Если в качестве примера взять Европейский союз, то мы обнаружим, что интеграция идет в экономической, социальной, политической, культурной и даже языковой плоскостях. В каждой из плоскостей наличествуют специфические проекты, такие, как например, развитие европейских политических институтов, или сотрудничество в рамках НАТО, или единое экономическое и таможенное пространство, родившееся от первичного Объединения угля и стали , или Болонская система и т.п.

В итоге в процессе интеграции оказываются объединены мотивы многих участников, и их условное единство часто вызывает вопрос о соотносимости акторов, о том насколько реально близки их интересы и какова роль принуждения в интеграционном процессе, имеющем место в ЕС.

Объединение акторов, которое безусловно необходимо для гармоничного развития ЕС возможно в трех направлениях. В их числе морально-нравственный, правовой и институциональный (организационный) аспекты. Все перечисленные аспекты находят выражение в примате либеральной идеологии и в механизмах ее интерпретации, реализуемых в ^[321]

русле Декларации прав и свобод^{[322][323][324][325][326]}, Декларации принципов толерантности ЮНЕСКО Маастрихтского и Лиссабонского договоров , и других актов, на площадках Европейского парламента и единых бюрократической и судебной систем, где декларируется равенство статусов отдельных стран- членов ЕС.

Тем не менее, формальная декларация равных статусов отдельных государств далеко не всегда ведет к паритету и реальному плюрализму. На практике отдельные государства активно отстаивают свои коренные интересы, даже в тех случаях, когда эти интересы не соотносятся с общеевропейским контекстом. Примеров такого поведения достаточно много. Так, например в ЕС декларируется равенство прав этнических групп, однако, к примеру, в Румынии или Болгарии нарушаются права цыган , а в Латвии также обстоит ситуация с русским населением^[327].

Параллельно с этим, важным фактором являются реальные интересы региональных властей, которые могут вступать в конфликт с общеевропейским курсом. Так, к пример, большинство стран ЕС поддерживают Германию в вопросе преодоления миграционного кризиса, однако страны Вышеградской группы выступают против приема мигрантов на своей территории.

Пример Вышеградской группы не случаен, так как ее неформальным лидером является Польша, которая уже с момента вступления в ЕС претендовала на специфический статус лидера Восточной Европы. В

значительной степени аналогичным образом можно охарактеризовать и политику Великобритании, итогом которой стал Брексит 2016 года.

Польша и Великобритания - это две страны, которые исторически претендовали на европейское лидерство, оставаясь удаленными от центра в лице Франции и Германии. Как следствие, их политика в рамках ЕС также оказалась нациоориентирована, что обнаруживается, в том числе при рассмотрении «правовых отводов» или «opt-outs». Здесь уместен следующий пример. В рамках переговорного процесса перед подписанием Лиссабонского договора, такие страны, как Великобритания и Польша выступили против принятия части договора, сформулированной в виде Хартии основных прав. Как итог их демарша был подписан Протокол № 30 - о применении Хартии основных прав ЕС к Польше и Великобритании : ^[328]

Протокол #30-0 применении Хартии Европейского Союза об основных правах к Польше и Соединенному Королевству

ВЫСОКИЕ ДОГОВАРИВАЮЩИЕСЯ СТОРОНЫ,

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что Союз в статье 6 Договора о Европейском Союзе признает права, свободы и принципы, изложенные в Хартии Европейского Союза об основных правах;

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что Хартия должна применяться в строгом соответствии с положениями вышеупомянутой статьи б и раздела VII самой Хартии;

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что согласно вышеупомянутой статье б Хартия должна применяться и толковаться судами Польши и Соединенного Королевства в строгом соответствии с предусмотренными в этой статье разъяснениями;

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что Хартия содержит одновременно и права, и принципы;

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что Хартия содержит положения, которые имеют гражданский и политический характер, и положения, которые имеют экономический и социальный характер;

ПРИНИМАЯ ВО ВНИМАНИЕ, что Хартия подтверждает права, свободы и принципы, признанные в Союзе, и делает их более наглядными, не создавая, в то же время, новых прав или принципов;

НАПОМИНАЯ обязанности, которые возлагаются на Польшу и Соединенное Королевство согласно Договору о Европейском Союзе, Договору о функционировании Европейского Союза и праву Союза в целом;

ПРИНИМАЯ К СВЕДЕНИЮ желание Польши и Соединенного Королевства уточнить некоторые аспекты применения Хартии;

ЖЕЛАЯ поэтому уточнить применение Хартии в отношении законов и административной деятельности Польши и Соединенного Королевства, а также ее применение в судах Польши и Соединенного Королевства;

ПОДТВЕРЖДАЯ, что ссылки в настоящем Протоколе на реализацию отдельных положений Хартии должны пониматься в строгом смысле как не наносящие ущерба реализации других положений Хартии;

ПОДТВЕРЖДАЯ, что настоящий Протокол не наносит ущерба применению Хартии к другим государствам-членам;

ПОДТВЕРЖДАЯ, что настоящий Протокол не наносит ущерба другим обязанностям, которые возлагаются на Польшу и Соединенное Королевство согласно Договору о Европейском Союзе, Договору о функционировании Европейского Союза и праву Союза в целом,

СОГЛАСИЛИСЬ о нижеследующих положениях, которые прилагаются к Договору о Европейском Союзе и Договору о функционировании

Европейского Союза:

Статья 1

1.

2. В частности, и чтобы развеять любые сомнения, ничто в разделе IV Хартии не создает прав, подлежащих судебной защите в Польше или в Соединенном Королевстве, иначе как в той мере, в какой Польша или Соединенное Королевство предусмотрели подобные права в своем национальном законодательстве.

Статья 2

Когда положение Хартии содержит отсылку к национальным законодательствам и национальной практике, оно применяется к Польше и Соединенному Королевству лишь в той мере, в какой содержащиеся в нем права или принципы признаны в законодательстве или практике Польши или Соединенного Королевства.

Выдержка из протокола №30^[329]

Итогом подписания протокола № 30 стала дискуссия о правомерности данного протокола, статусе Лиссабонского договора и, в принципе, будущем Европейского союза, в рамках которого существуют государства не разделяющие полностью правовых основ конфедерации.

Польша и Великобритания имели различные причины для подписания протокола. В частности позиция Британии была связана с тем, что в ЕС были декларированы более благоприятные права для бизнеса, чем в самой стране,

331

что могло привести к оттоку капитала^[330].

Польша, в свою очередь, выступила против слишком широкого массива социальных прав, превышающих в своем объеме уровень прав, 332,333 установленных национальным законодательством^332,333.

Дискуссия об «отводе» была представлена сторонниками «позиции отрицания» и сторонниками «фиктивного отвода». Первая позиция представлена в работе Я. Ирасек , где автор говорит о том, что Польша и Великобритания сами делают из себя изгоев и это может кончится их выходом из ЕС .

Позиция «фиктивного отвода» более популярна. Ее придерживается, например И. Пернис, который заявил о формальном статусе протокола, который не затрагивает общей правовой практики и носит частный характер, а сама Хартия не содержит новых типов прав .

Интересна также позиция еще двух авторов - П. Крейга и Г. де Бурки, которые и вовсе заявили, что хартия не дает права Европейскому суду влиять на национальное судопроизводство, а значит никаких правовых последствий быть не может.

Решение проблемы было достигнуто в 2011 году достаточно директивным способом. ^{[331][332][333][334]}

Тогда Европейский суд постановил, что Протокол №30, по сути, не имеет юридической силы^[335], а следовательно, Польша и Великобритания обязаны признать Хартию в полном объеме.

Кроме Протокола№30 были также и иные примеры «отводов», представленные в следующей таблице^{[336][337][338]}.

Таблица 1.

Как демонстрирует приведенная таблица, количество стран, предпринимавших попытки отвода достаточно велико, но в их числе особенно выделяется Великобритания, которая на протяжении всего своего пребывания в ЕС пыталась ограничить интеграцию и сохранить свое уникальное правовое и экономическое положение.

Также показательно, что отвод стал механизмом «фундаментального противодействия», так как он применялся по наиболее болезненным для ЕС с точки зрения интеграции вопросам, в числе которых границы^[344][345], таможенные барьеры, финансовая система, валютная система^[346], социальные права^[347][348] и др.

Определенным итогом таких споров стал британский Брексит 23го июня 2016 года, который через апелляцию к интересам множества отдельных граждан Великобритании навсегда подвел черту под интеграционным процессом и поставил вопрос о полном выходе страны из ЕС.

Данное событие является историческим и исключительным для ЕС, так как ранее подобные прецеденты отсутствовали, и не была даже проработана техническая сторона вопроса, хотя механизм был прописан в Лиссабонском

QHQ договоре в статье №50 .

В данной связи важным является не только и не столько наличие формальной процедуры, сколько эффект от выхода Британии из ЕС.

Фактически Брексит стал символом недовольства отдельной страны тем путем, которым движется Единая Европа. Таким образом, страна оказалась перед выбором: подавлять свои национальные интересы и бороться с ЕС дальше, в том числе путем отводов, или дистанцироваться от ЕС, сохранив в своей национальной практике определенные позитивные достижения, в числе которых, например, связующая общество культура толерантности,

349

новации европейского права и др^[349].

Европа в вопросе Брексита, во многом занимает пассивную позицию, что объясняется, на наш взгляд, необходимостью сгладить конфликт и даже в условиях разрыва сохранить высокие партнерские отношения с ведущим европейским политическим игроком. В данной связи дополнительную актуальность получают дискуссии, разворачивающиеся вокруг толерантности, так как именно толерантность - это та материя, которая может связать противоборствующие страны единой логикой существования и диалога.

В данном свете парадигма европейской толерантности представляется многоликой.

Формат парадигмы толерантности, в ее европейском варианте придает и наличие абстрактного образа врага, не признающего описанного подхода и призывающего к эксклюзии какой либо категории граждан через ограничение их правового статуса и правового потенциала. Правовой статус в данном случае обозначает всю совокупность имеющихся у определенного индивида позитивных прав, а правовой потенциал, в нашей интерпретации - это права, на которые индивид может претендовать, хотя на данный момент они для него не обязательно актуализированы.

В итоге формируется определенная дихотомия толерантности и интолерантности, которая накладывается на существующую институциональную и правовую систему (игнорируя их ограниченность и несовершенство) и провоцирует постоянную борьбу двух начал на всех фронтах социального взаимодействия как в Европе, так и за ее пределами (пример Великобритании) и по всему миру через внешнюю политику ЕС^[351].