ЛЕГИТИМНАЯ ВЛАСТЬ

«По моему приказу Соединенные Штаты приступили к ударам по лагерям для подготовки террористов Аль-Каиды и военным объ­ектам режима талибов в Афганистане». Этими словами Джордж Буш открыл свое обращение к нации 7 октября, чтобы объявить о начале военной кампании против терроризма.

ты 11 сентября осуждались и расценивались как угроза миру и безопасности во всем мире. В этой же резолюции Совет Безопас­ности призвал все государства «работать вместе, чтобы немедлен­но отдать под суд преступников, организаторов и спонсоров этих террористических нападений». Совет также призвал международ­ное сообщество удвоить свои усилия по предотвращению и подав­лению актов террора. В Резолюции 1373, сформулированной в соответствии с главой VII Устава ООН, Совет Безопасности далее уточнил те меры, которые страны — члены ООН были призваны предпринять для борьбы с глобальным терроризмом. В данной связи к государствам была обращена просьба воздерживаться от поддержки и финансирования тех, кто причастен к террористи­ческой деятельности, усилить и ускорить обмен информацией о действиях или движениях террористов — отдельных лиц или ор­ганизаций. Однако Совет Безопасности не санкционировал ис­пользование всех необходимых средств (включая военную силу) для разрушения Афганистана как базы для террористических операций.

Здесь мы переходим к вопросу о центральной легитимной власти. Были ли США вместе с Великобританией уполномочены принимать самостоятельное решение о применении военной силы против Афганистана? Или им нужна была дальнейшая санкция Совета Безопасности? Устав ООН дает четкое разрешение отдель­ным государствам прибегать к военной силе для самозащиты или защиты других государств в случае вооруженного нападения.

Хотя было мало сомнений, что США стали объектом нападений извне, осуществление права на самозащиту США и Великобрита­нией в ответ на эти теракты было не вполне корректным. Иниции­руя операцию «Несокрушимая свобода», США и Великобритания реагировали не на совершающееся нападение, но на теракты, которые имели место почти месяц назад. Согласно философии

статьи 51, это отличие имеет решающий характер. Главное оправ­дание для существования статьи 51 заключается именно в том, что государства должны быть способны сопротивляться совершаю­щейся агрессии, точно так же как отдельные лица должны иметь право сопротивляться совершающимся нападениям на себя или на других. Однако когда нападение закончено и чрезвычайная ситуа­ция прекращает существовать, государство должно обращаться в Совет Безопасности. То же происходит, когда нападают на от­дельных лиц. Они должны искать правосудие у надлежащих влас­тей общества, в котором они живут. Действительно, предполага­ется, что даже страна — член ООН, защищающаяся от продолжа­ющейся агрессии, должна сообщить о том, что она делает, в Совет Безопасности с тем, чтобы Совет мог вмешаться и как можно скорее стабилизировать ситуацию. Исключительное право отдель­ного государства самостоятельно использовать силу, таким обра­зом, чрезвычайно ограничено.

Можем ли мы вывести из этого такое заключение: нельзя сказать, что США и их союзники действовали надлежащим обра­зом, в соответствии с принципом легитимной власти? Если строго придерживаться ограничительной интерпретации статьи 51, такое заключение кажется неизбежным.

Как уже говорилось, статья 51 предусматривает, что право на самозащиту (и, следовательно, на удовлетворение принципа леги­тимной власти) может быть осуществлено только до тех пор, пока Совет Безопасности не примет меры, необходимые для поддержа­ния мира и безопасности во всем мире. Учитывая специфический характер угрозы и довольно ограниченную дееспособность ООН, было бы нецелесообразно настаивать на этом условии. ООН может располагать инструментами стабилизации и даже находить решения многих межгосударственных и внутригосударственных конфликтов (поддержание мира, миротворчество, миростроитель­ство и т.д.), но если говорить о боевых действиях против такого сложного явления, как международный терроризм, ясно, что ООН еще не находится на высоте своей задачи. Следовательно, было бы нежелательно ждать, пока ООН вмешается и возглавит военные операции. Кроме того, ООН возглавила дипломатические усилия по выработке прочного компромисса между основными афгански­ми фракциями, и это показывает, что налицо законное разделение функций и ответственности в такого рода конфликтах.

8.