ДЕЙСТВИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ
Принцип соразмерности прибавляет к этим трем допущениям формулу, которая говорит тем, кто должен принимать решения, как они должны это делать. Согласно одной версии, эта формула такова: максимизируйте пользу и минимизируйте вред.
Применительно к войне другая версия говорит о том, что разрушительные последствия военной акции должны соответствовать той цели, на которую эта акция направлена. Проблема заключается в сравнении отрицательных последствий военной акции с положительными результатами, которые должны быть достигнуты с помощью той же акции. Согласно данному критерию, всякая акция, всякая отдельная кампания, всякое конкретное событие войны должны отвечать принципу соразмерности. Дж. Ролз несколько иначе освещает этот момент: «Используемые средства не должны разрушать возможность мира или поощрять пренебрежение к человеческой жизни, которое ставит под угрозу нашу безопасность и безопасность человечества»[265]. Применение насилия в масштабах, не нужных для победы, делает достижение прочного мира намного более трудным делом и поэтому морально недопустимо.Но ни одна из этих формулировок не детализирована настолько, чтобы полностью объяснить принцип соразмерности. Например, ни одна из них не дает объяснения того, какова мера предполагаемого справедливого и несправедливого и каковы возможные отклонения от нее. Возьмем бомбардировку Дрездена[266]. Если оценивать соразмерность, учитывая сами воздушные налеты и их непосредственные последствия для тех, кто находился в
эпицентре бомбежки или возле него, то следует сделать вывод о том, что эти удары были несоразмерны. Рассмотренные в узком смысле (т.е. тактически) бомбардировки Дрездена имели незначительный военный эффект или не имели вовсе никакого, но при этом они причинили большой ущерб множеству тех людей, у которых не было ничего или почти ничего общего с немецкой армией и военной промышленностью.
В результате воздушных налетов погибли от 35 до 135 тыс. чел.[267] Многие из них были беженцами, спасавшимися от наступления Красной Армии. Можно сказать, что в тактическом отношении бомбардировки Дрездена были безнравственны. Такое заключение можно сделать совершенно независимо от того, был ли при этом нарушен принцип различия, согласно которому гражданские лица и определенные гражданские здания не могут быть специальным объектом нападения (см. начало этой главы и следующую главу).Но некоторые авторы считают, что бомбардировки немецких городов во время Второй мировой войны следует рассматривать более широко, принимая во внимание все последствия бомбардировок (т.е. исходить из стратегической точки зрения). Другими словами, на основе одного узкого (тактического) суждения относительно военной акции, можно сделать вывод, что она не отвечает принципу соразмерности, однако в более широком плане эта же акция может отвечать тому же принципу. Отстаивающие такой подход считают, что, вероятно, можно морально обосновать те налеты. Такой вывод базируется на предположении, что принцип соразмерности является приоритетным по отношению к принципу различия. Впрочем воздушные налеты на Дрезден, как вскоре стало ясно, и со стратегической точки зрения не соответствовали критерию соразмерности: бомбардировки были произведены так поздно, в конце войны (в ночь с 13 на 14 февраля 1945 и днем 14-го), что уже не имели никакого стратегического смысла. Так что эти налеты были безнравственны во всех отношениях.
На вопрос, какой же способ оценки отвечает принципу соразмерности, ответ будет следующим: в соответствии с этим принципом все последствия должны быть приняты во внимание. Так, оценивая, была ли конкретная военная операция морально оправданной или нет, необходимо включить в расчет и ожидаемые
последствия от самой операции, и то, может ли данная операция приблизить окончание войны.
Рассмотрим еще один пример. Можно констатировать, что согласно критериям jus ad heliumГермания во Второй мировой войне вела несправедливую войну.
Тем не менее завоевание Нидерландов, Бельгии, Люксембурга[268], рассмотренное на уровне проведения военных операций, в целом отвечало требованиям принципа соразмерности. Хотя немцы, возможно, соблюдали принцип экономии силы так же, как и ограничение соразмерности, по отношению к поставленным тактическим целям их действия были пропорциональными. В основном их военное вторжение основывалось на стремлении сломить военное сопротивление, если это сопротивление препятствовало проникновению немецких танковых дивизий на захватываемую территорию. Убийства без необходимости, страдания и материальный ущерб в этом случае не были чрезмерными для каждой стороны. В тактическом отношении отдельные военные подразделения вели себя в соответствии с данным принципом. То же можно сказать об этих нападениях при стратегическом рассмотрении. Более мелкие операции вписывались в общую стратегию «блицкрига», которая позволила немцам за несколько недель летом 1940 г. нанести поражение Франции. Таким образом, большая часть отдельных сражений в той военной кампании (на тактическом уровне) и всей военной кампании в целом (на стратегическом уровне) удовлетворяла требованиям принципа соразмерности.Более современные примеры показывают, как тактическое использование принципа соразмерности может привести к одному выводу, в то время как стратегические соображения — к другому. Во время конфликта между Аргентиной и Великобританией за Фолклендские острова крейсер аргентинского флота «Генерал Бельграно» «был атакован британской подводной лодкой «Кон- керор» и вследствие этого затонул»[269]. Это стало причиной гибели 368 аргентинских моряков. Многим ткакие потери показалась непропорциональными той угрозе, которую представлял собой крейсер, поскольку в то время он не использовался против бри
танского флота, пытавшегося отвоевать Фолклендские острова. «Взвешенное» суждение (с учетом интересов всех сторон), как представляется, указывает на то, что англичане нарушили ограничения jus in bello,осуществив нападение на аргентинский корабль, который находился довольно далеко от места конфликта.
В таком случае тактически это затопление можно считать морально неоправданным бедствием. Затопление корабля не дало никакого тактического преимущества. Но с точки зрения более широкой стратегической перспективы положение выглядит по- другому. Англичане утверждали, что если бы этот крейсер потопил хотя бы один из их авианосцев или один транспорт для перевозки войск, это стало бы фатальным для всей операции[270]. Таким образом, когда британские командиры приказали потопить «Генерала Бельграно», они рассматривали перспективу развертывания аргентинских военных кораблей как существенную угрозу. Эта угроза оправдывала атаки британского флота на аргентинские корабли и самолеты до начала высадки на берег его десантных войск. Крейсер «Генерал Бельграно» представлял собой особо опасную, смертельную угрозу, поскольку он превосходил по огневой мощи корабельной артиллерии любой находившийся в этом регионе английский корабль, а его броня делала его неуязвимым перед любым нападением с воздуха. В ответ на ожидавшуюся высадку английского десанта всем аргентинским военным кораблям был отдан приказ начать наступательные операции. Англичане знали об этих инструкциях. Хотя «Генерал Бельграно» временно отошел далеко от островов, чтобы свести к минимуму риск стать жертвой подводного нападения, тем не менее он оставался законной военной целью. Это суждение подтвердил капитан «Генерал Бельграно», который позже заявил, что они направлялись к материку для того, чтобы достичь исходной позиции и ожидать дальнейших приказаний.
В этих обстоятельствах англичане не могли позволить себе ждать, пока на них нападут, потому что это могло создать перевес в пользу окончательной победы или поражения. При рассмотрении в более широкой перспективе уничтожение «Генерала Бельграно », какими бы ужасными ни были последствия, по-видимому,
не нарушало принцип соразмерности. Таким образом, первая проблема, с которой мы сталкиваемся в понимании принципа соразмерности, разрешается в пользу более целостного подхода к оценке последствий по сравнению с более частным.
Этот принцип предпочитает скорее подход с позиций «широкой картины», чем подход, который рассматривает место сражения узко.Вторая проблема более сложная. Она связана с определением того, кто является объектом морального расчета. Если, как полагает этот принцип, предстоит оценить последствия для благосостояния, то о чьем благосостоянии должен заботиться военачальник? Является ли измерение двусторонним или односторонним? C точки зрения одностороннего расчета в некоторых ситуациях командиры и солдаты должны заботиться только о благосостоянии своих людей; подходя к ситуации с позиции двустороннего расчета, они должны заботиться о благосостоянии всех.
Настойчивое утверждение о том, что потери врага должны включаться в моральную оценку военной акции, многим военным, принимающим решения, кажется сомнительным. В результате проблема оценки выгод и потерь с обеих сторон, очевидно, оказывается лишь теоретической проблемой (и то для моральных философов) и не представляется имеющей практическое значение для командиров на поле боя, чтобы правильно принимать решения. Например, когда чиновники НАТО выражали беспокойство относительно человеческих издержек войны во время Косовского кризиса, они были озабочены главным образом благополучием натовских пилотов. Эта забота выражалась в инструкциях пилотам летать на таких больших высотах, чтобы югославские ракеты типа «земля — воздух» не смогли легко их достать[271]. В то же время эти инструкции подразумевали, что при такой высоте полетов неизбежно возрастут жертвы среди гражданского населения на земле, так как пилоты не всегда могут отличить военную цель от невоенной.
Война в Персидском заливе в данном отношении также показательна. Когда генерал Норман Шварцкопф выразил беспокойство относительно человеческих потерь на этой войне, каждому наблюдателю было ясно, что он имел в виду главным образом благополучие собственного военного персонала. Благополучие иракских войск он рассматривал как заботу и ответственность
иракских командиров. Это отношение преобладало также и во время войны во Вьетнаме, войны в Корее и во Второй мировой войне. Во всех этих войнах в умах командиров действующей армии доминировало одностороннее представление о соразмерности человеческих потерь.
Что говорит об этом вопросе принцип соразмерности совершенно независимо от односторонних тенденций многих командиров (и солдат на поле боя)? Рекомендует ли он односторонние или двусторонние расчеты? Ответ ясен. Принцип не предусматривает оценку потерь только «нашей стороны» и, таким, образом, не исключает из рассмотрения «другую сторону». Разумеется, он не запрещает «нашей стороне» стрелять по «другой стороне», пока идут бои. Но он указывает на то, что поскольку человеческие страдания — это плохо, то каждый участвующий в войне должен принимать во внимание благополучие всех, кого затрагивает война.
3.
Еще по теме ДЕЙСТВИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ:
- § 2. Действующие лица истории
- Глава 1. Действие и ответственность как политические категории в философии Ханны Арендт
- 4. ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЫ
- 1. НАЧАЛО ВОЙНЫ
- Время и его ценность
- 2. ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОЙ ВОЙНЫ И ЧРЕЗМЕРНЫЙ ОПТИМИЗМ
- Новое время («Дух капитализма»)
- § 2. XIX век — время конституирования социальной философии
- 4. Новейшее время и вызов неолиберализма - толерантность как политическая ценность
- Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры / Под общей редакцией Бруно Коппитерса, Ника Фоушина, Рубена Апресяна. — M.: Гардарика,2002. — 407 с., 2002
- Легитимность войны НАТО против Сербии в марте 1999 г. стала предметом широкого обсуждения.
- § 2. Мир как нравственная ценность политики. Нравственно-аксиологическая оценка войны
- Въ настоящее время идеализмъ находитъ свое полное опроверженіе не только въ исторіи развитія природы, но и въ исторіи развитія человѣческаго общества.
- Лекция пятая Диалектические моменты развития. Восток и Запад. Циклическое линейное время. Диалектическое противоречие. Бесконечность у Гегеля. Гегелевская система. Рефлексия—трансцендирование. Абстрактное и конкретное. Отрицание отрицания