§ 3. Истина

Истина как нескръгтностъ

Мы открыли законы физики и построили самолеты, которые поднимаются ввысь и переносят нас на далекие расстояния. Значит, наше сознание способно постигать законы материально­го мира.

Истина — это правильное, достоверное отражение предме­тов и явлений действительности познающим человеком. Она характеризует соответствие человеческих знаний действи­тельности, совпадения человеческой мысли и объекта. Исти­на — цель человеческого поведения.

Слово «истина» происходит от старославянского слова «истъ», что значит «настоящий, несомненный, действительный», с помо­щью суффикса «ин». Истина — это бытие, сущее, то, что есть, открыто, не является тайной для человека.

Вопрос о том, совпадают ли мысль и объект, служит предме­том разногласий между различными философскими направле­ниями с древнейших времен и до наших дней. Сложность его не осознается в полной мере до тех пор, пока речь идет о предме­тах и связях в реальной человеческой жизни, в обиходе, об использовании привычных вещей и социальных форм. Глубина проблемы обнаруживается тогда, когда человек пытается раздви­нуть границы обычного, изучить неизвестные прежде объекты и отношения.

Греческое слово, обозначающее «истину», буквально перево­дится как «нескрытность». Истина, по словам немецкого фило­софа М. Хайдеггера, это откровенность бытия. Если наше сознание обладает способностью отражать реальность, стало быть, мы можем все глубже и глубже проникать в тайны мира, расширять наши знания.

Познание истины является целью всех наук и философии. Восприятие и наблюдение, эксперимент и научное исследование, мышление и логическое заключение, медитация (глубинное ду-

ховное сосредоточение) и интуиция — все это должно вести κji ее познанию.

Философы разных столетий были убеждены, что таковые: имеются. Геометрия и физика, казалось, в изобилии постав^' ляют подобные утверждения. Уже Аристотель намеревался^ строить науку на непосредственно очевидных принципах, не,; нуждающихся в доказательстве именно в силу их очевидности^ Паскаль также считал возможным основывать геометрические; доказательства на самоочевидных, а потому истинных аксио­мах.

Однако религиозное откровение тоже обещало надежное зна-г ние. Кант сначала разрушил надежду на то, что метафизические истины имеют доказательства. К сожалению, научные гипотезы и теории недоказуемы без допущения каких-то условных пред­посылок. То, что математика и естествознание могут поставлять совершенно надежное знание о мире, оказалось заблуждением. Известный физик Альберт Эйнштейн выразил эту мысль очень кратко: «Понятия и принципы, лежащие в основе теории... являются свободными изобретениями человеческого духа, они не могут быть обоснованы ни ссылками на природу человеческого духа, ни каким-либо другим способом... В той степени, в какой предположения математики относятся к действительности, они не надежны; в той степени, в какой они надежны, они не относятся к действительности».

Есть ли в природе вещи и события, о которых мы никогда ничего не узнаем, так как они недоступны нашему познанию? Или логическое мышление, вытекающее из структуры человечес­кого мозга, все-таки открывает нам бесконечную возможность познания? В вопросе о границах человеческого познания, естест­венно, не подразумевается современное состояние знаний чело­века или даже человечества. Кроме того, можно полагать, что :ам характер познания может измениться. Разве не могут сло­житься какие-то совершенно неведомые нам сегодня способы постижения мира? Стало быть, говоря о познании, мы подразу­меваем возможность преображения и самого этого понятия.

Стремление к познанию

•). Фромм считал, что стремление к познанию, к идеальному освоению мира является одной из фундаментальных потреб­ностей человека. Одно из глубинных влечений личности •— же­лание распознать логику окружающего мира, удовлетворить свое желание понять смысл универсума. Как уже отмечалось, опреде­ленными практическими навыками владеют и животные. На­пример, волк рассчитывает, как броситься наперерез зайцу и поймать его в строго определенной точке. Однако это «знание» остается его частным приобретением. Оно не обогащается «от­крытиями» других волков, не становится целой системой, связы­вающей представления в нечто целое.

Человеческое знание вырастает из глубинной потребности индивида в творчестве, в интеллектуальном познавательном действии. Мощная тяга к знанию — чисто человеческая потреб­ность. Любое живое существо на Земле принимает мир таким, каков он есть. Только человек пытается понять, как мир устро­ен, какие законы им управляют, что определяет его динамику. Зачем вообще человеку нужно знание? Ответить на этот вопрос непросто. Сказать, что знание помогает человеку выжить, значит не отразить многих сторон этого процесса. Ранее мы отмечали, что именно знание способно привести человека к гибели... Не случайно царь Соломон якобы сказал: «Во многой мудрости много печали» (Екклезиаст). Какое уж здесь «выжить»?

Тем не менее древний человек обнаружил в себе могучее желание проникнуть в тайны Вселенной, понять ее секреты, раскрыть законы универсума, подчас даже рискуя жизнью. Это стремление составляет глубинное сущностное свойство человека, которое не менее загадочно, чем феномен сознания. В этом неодолимом устремлении человека к знанию отразилась челове­ческая природа.

Казалось бы, зачем конкретному человеку, скажем, лично мне, знать: есть ли жизнь на других планетах, как развертывает­ся история, можно ли отыскать мельчайшую единицу материи, в чем загадка живого мыслящего существа — человека? Прямого практического применения такие знания вроде бы не имеют.

отказаться от него. Напротив, он готов ради истины утратить рай и даже взойти на костер.

Наше сознание — это наш проводник в бескрайнем, без­брежном мире. Оно способно правильно отражать реальность. Надо только неукоснительно и с любовью следовать пути позна­ния — такова основная точка зрения Фромма.

Однако есть и иные взгляды, которые тоже заслуживают внимания. Да, мы располагаем знаниями о мире, возражают философу оппоненты, они помогают ориентироваться в этой реальности. Но вот что плохо — знание ненадежно, зыбко, переменчиво. И что самое главное — оно несовершенно...

Отсюда закономерный вывод: мир в своей предельной глуби­не непознаваем. Конечно, мы накапливаем знания, решаем все новые и новые загадки бытия, постигаем процессы жизни, но последние тайны никогда не откроются ни ученому, ни филосо­фу. Даже если представить себе, что наука будет развиваться вечно, накапливая все новые и новые обретения, все-таки пре­дельные, окончательные истины нам недоступны.

Агностицизм

В философии есть такой термин «агностицизм» (от греч. agπos- tos — недоступный познанию, непознаваемый). Это одна из вечных тенденций мировоззренческого характера, а также фило­софское учение, сопряженное с сомнением в возможности чело­века познавать мир и себя. Английский естествоиспытатель Т. Гексли для обозначения этой позиции, которую, как он пола­гал, нужно занимать ученому-естествоиспытателю в богословских и философских дискуссиях о предельных основах бытия, ввел в 1869 г. понятие «агностицизм».

Если спросить, существуют ли такие основы и какова их природа, то естествоиспытателю лучше всего ответить: «Не знаю и не могу знать», ибо ни Бог, ни материя не могут в своем непосредственном бытии стать объектом конкретного опыта. А ведь наука опирается на эксперимент. Следовательно, лучше склониться к агностицизму.

Однако классическое истолкование агностицизм получил в философии И. Канта. Он утверждал, что все впечатления, кото­рые человек получает от внешнего мира, обусловлены не столь­ко самими воспринимаемыми предметами, сколько субъектив­

ными (рассудочными) формами организации нашего опыта.

Рассудок имеет дело только с этими впечатлениями. Он обладает готовыми формами их организации. Из множества чувственных впечатлений и формируется понятие предмета. Но что представляет собой в нашем сознании этот предмет? — Всего лишь некое единство наших представлений, их целост­ность. Но она задается не самим предметом, а теми формами познания, которые выработал человек. На этом основании Кант отделил мир явлений, которые мы можем чувственно восприни­мать, познавать, знать, от мира сущностей, которые мы принци­пиально познать не можем.

Разве человек может выскочить из «самого себя», отбросить субъективные формы организации собственной познавательной деятельности? Разумеется, нет. Человек может воспринимать мир, используя при этом лишь те способности, которыми он обладает. Природа мира воспроизводится в сознании человека в соответствии с его собственной человеческой природой. Познаю­щим субъектом является человек. В познании участвует челове­ческое мышление. Цель познания диктуется человеческими по­требностями. И это обстоятельство следует учитывать в теории познания.

Вполне понятно, что с точки зрения агностиков научный анализ ни в коем случае нельзя распространять на познание предельных основ бытия (души, Вселенной, Бога). Ведь им, со­гласно философам данного направления, не соответствуют ника­кие реальные объекты. Эти идеи «чистого разума» (Кант), ко­торые обозначают некий идеальный горизонт. Но стоит нам приблизиться к нему, как он естественно отдаляется. Ни душа, ни Вселенная, ни Бог не могут, как считал Кант, быть предмета­ми научного исследования.

Существуют две разновидности агностицизма. Одна из них связана с утверждением о непознаваемости сверхчувственных, т.е. находящихся за пределами чувственного восприятия, объек­тов бытия (объективных законов природы, тайн сознания, сущ­ности вещей). Вторая покоится на убеждении, что объективные явления вовсе скрыты от нас нашими же собственными фено­менами сознания (предрассудками, заблуждениями и т.п.), а

потому недоступны познанию.

Итак, агностики утверждают, что наши знания только по видимости помогают нам ориентироваться в этом мире. На самом деле они иллюзорны. Мир неизмеримо сложнее, чем нам представляется. Человек охвачен гордыней всеведения. Он пола- гает, будто безумно далеко продвинулся в познании реальности. Однако это ошибка: перед нами раскинулся потаенный, cκpbi⅛ тый и не раскрывающий своих глубин беспредельный мир. ⅛

Познавательные способности беспредельны?

Однако возможен еще один подход к теме. Наши представления о мире, наши знания все-таки реальны. Но далеко не все может’ быть познано сразу, так как познание есть процесс. Иначе γobo-«Человеческий разум не наделен такими крыльями, кото­рые дали бы ему возможность пробиться сквозь высокие облака, скрывающие от наших глаз тайны иного мира».

Границы человеческих познавательных способностей не бес­конечны. Но ведь теория познания ничего не берет на веру. Это положение тоже требует доказательств. Можно предположить, что познавательный аппарат будет эволюционировать и даль­ше и достигнет совершенства. Кроме того, человек создал в помощь своим органам восприятия и опыта новейшие инстру­менты. И еще создаст. Познание станет более проникающим, универсальным. Но и тогда нельзя будет абсолютно точно и доказательно знать, насколько точно наше познание «постигает» действительность.

Мыслители XVIII в. полагали, что сознание человека предель­но прозрачно, а процесс мышления протекает без всяких помех. Если логически доказана некая истина, то она оказывается при­емлемой и для всех. На то и дан человеку разум, чтобы откли­каться на зов ума. Мышление понималось как чистый процесс приближения к ясному и всеобщему знанию. За минувшие два столетия картина резко изменилась. Оказалось, что сознание реализует себя не просто, а преодолевая внутренние коллизии разума. Истина нередко соседствует или вовсе сплетается с предрассудками.

Однако теория познания стала гораздо драматичней после того, как был открыт феномен бессознательного. Еще в античной философии были выдвинуты догадки о том, что человеческая психика, т.е. внутренний мир человека, богаче, обширнее созна­ния. Во многих душевных состояниях человек не отдает себе отчета. В психике есть такие сферы, которые не охватываются мышлением одномоментно и полностью. Стало быть, разум нужно освобождать от «идолов сознания».

Основная проблема теории познания — познаваемость мира. Но при этом исследованию подлежит не только то, что мы познаем, но и прежде всего то, что мы можем его познавать, т.е. наша способность познания. Эту проблему можно решить, если принять определенные исходные положения, которые явля­ются постулатами (исходными положениями) научного знания. К их числу относятся признания гипотетического характера всех знаний о действительности, существования независимого от со­

знания определенного мира, частичной познаваемости и объяс­няемое™ реального мира. Эти постулаты нельзя доказать, но имеются аргументы, которые делают их очевидными.

Основные понятия

Онтология (от грек. 6ntos — сущее и logos — учение) —- учение о сущем и бытии в целом, а не о каких-либо его конкретных формах. Раздел философии, исследующий фун­даментальные принципы и наиболее общие формы бытия. Познание — приобретение необходимых знаний, процесс продвижения к истине.

Истина — правильное, адекватное отражение действи­тельности, воспроизведение ее такой, какова она есть неза­висимо от нашего сознания.

Картина мира — универсальный, всеохватывающий образ мира или представление о нем, присущее определенной ис­торической эпохе.

Агностицизм — учение, отрицающее возможность позна­ния того, что не может быть представлено в научном или жизненном опыте. Агностики утверждают, что люди слиш­ком много ожидают от разума, между тем как его возмож­ности не беспредельны.

Психика — целостность всех психических процессов, со­знательных и бессознательных.

Вопросы и задания

1. Что такое онтология? Чем она отличается от других областей философского знания? Почему Б. Рассел считал, что целью философии является познание?

2. Что такое познание? Почему некоторые философы признавали доопытное знание? В чем состоит критика Дж. Локком врожденных идей? Чем про­диктована потребность в критике познавательных способностей человека?

3. Что такое «идолы сознания»? Кто пытался проанализировать «искажения ума»? Попробуйте привести собственные примеры, которые доказывают существование «призраков сознания». Составьте таблицу, которая отражает типологию «идолов сознания». Попробуйте дать свои названия каждому типу.

4. Как бы вы могли определить истину? Правда ли, что истина одна, или существуют разные истины? Что такое агностицизм? Согласны ли вы с доводами агностиков?

Может ли наука познать все на свете? А философия? Аргументируйте свои ответы.

Древнегреческий философ Аркесилай (ок. 315—ок. 240 до н.э.) говорил: «Ничего на свете нельзя понять, даже того, что оставил для познания Сократ». Как вы понимаете данное суждение? Почему философ ссылается на Сократа? Хочет ли он подчеркнуть мысль об ограниченности познания? Разум помогает открывать истины. Но он же и мешает этому. Приведите примеры, которые иллюстрируют оба суждения.