Психоанализ

В рамках психоанализа решим конкретную задачу: проведение различия между инстинк­том и влечением, обращаясь к конкретному автору - Фрейду как отцу психоанализа. Психоана­лиз - дисциплина, усложняющая понимание работы душевного аппарата по сравнению с пси­хологией. «Прочность психоаналитического факта, при всей его кажущейся зыбкости, обеспе­чивается механизмом "двойной рефлексивности", двух настраивающихся друг над другом "от­ношений". Первое отношение связывает изначальный след и его повторение (причем само это отношение уже есть некая предпосылка будущей структуры, условие умопостигаемости); вто­рое отношение связывает эти следы с их изживанием и прояснением в пространстве психоана­литической ситуации.

получает свой конкретный адрес, обретает свою топологию и разделения: «.душевной жизнью вообще обладают три полярности, противоположности: субъект ("Я")-объект (внешний мир); удовольствие, наслаждение (Lust)-неудовольствие; активный-пассивный»^[57]. Для субъекта, ко­торый конституируется своей границей с бессознательным, психологические понятия перси­стенции и резистенции обретают другое измерение: постоянство существования организма поддерживается минимальным уровнем напряжения и сопровождается удовлетворением, а со­противление является вытеснением, отражением побуждений: «Психоаналитический опыт наш над «неврозами перенесения» приводит нас к заключению, что вытеснение не представляет из себя механизма, существующего уже с самого начала, что оно не может пройти прежде, чем образовалось резкое разделение между сознательной и бессознательной душевной деятельно­стью и что сущность вытеснения состоит в удалении и отстранении какого-либо содержания из сознания. Такое понимание вытеснения могло бы быть еще дополнено предположением, что на предшествующих ступенях организации душевной деятельности задачу отражения недопусти­мых побуждений, исходящих от влечений, берут на себя видоизмененные формы влечений»^[58][59]. Влечение у Фрейда становится опорным понятием в исследовании деятельности души.

Переход на новую границу внутреннего и внешнего в исследовании души означает то, что психология называет волей, для Фрейда и психоанализа предстает как влечение (Trieb), формирующее душевную деятельность. Влечения совершенствуют работу нервной системы в процессах внутреннего раздражения и удовлетворения: «Они (влечения) предъявляют к нерв­ной системе гораздо более высокие требования, побуждают ее к сложным последовательным действиям, настолько изменяющим внешний мир, что он делает возможным удовлетворение внутренних источников раздражения.Мы имеем поэтому основание заключить, что именно они, влечения, а не внешние раздражения, являются настоящим двигателем прогресса, который довел до современной высоты развития столь бесконечно работоспособную нервную систе-

62

му» .

С опорой на психоанализ определение воли отличается инстинкта и влечения. Различие же инстинкта и влечения, проводимое Фрейдом вызывает отторжение у психологов, отчего в интеллектуальном контексте у его участников возникает когнитивный диссонанс. Действитель­но, перенос психоанализом границы внутреннего и внешнего в топологию бессознательного, не мог не привести к образованию мифа или поэзиса, окутывающего топику бессознательного. За­дача мифа здесь состоит в прикрытии значимости одних явлений, составляющих предмет ис­следования наук для раскрытия других явлений, не могущих быть увиденными из интереса

науки к инстинкту : «.фрейдовский подход приводит к перевороту в традиционном понима­нии инстинкта.. С одной стороны, понятие «частичного влечения» подчеркивает мысль о том, что сексуальное влечение существует поначалу в «полиморфном» состоянии и направлено на подавление телесного напряжения, что оно связано в истории субъекта с репрезентаторами вле­чений, определяющими объект и способ удовлетворения: у влечения. есть своя судьба, при­дающая ему в высшей степени индивидуализированные черты. Однако в отличие от создателей теории инстинктов Фрейд далек от поисков биологической основы каждого отдельного вида деятельности: все проявления влечений он сводит к основоположному мифическому противо­поставлению Голода и Любви, а затем Любви и Вражды»^[60]. Инстинкт, с биологической, физио­логической и психологической точек зрения для Фрейда, по выводам самих психоаналитиков, прикрыт «биологическим мифом» об Эросе и Танатосе как двух стремлений, образующих рас­кол Я и конституцию психоаналитического субъекта. Итак, будучи мифом над инстинктом, за­крывая часть научных изысканий о нем, Фрейдом раскрывается роль влечения в человеческом обществе, его истории, в душевной деятельности человека.

Таким образом, по отношению к культуре Фрейд занял альтернативную позицию, рас­сматривая и анализируя все ее явления в призме влечения к удовольствиям (что ставит под во­прос такой термин как воля к удовольствиям, то есть влечение к удовольствиям делает не нуж­ной волю, так как стремления и действия уже есть за счет влечения). Эта позиция психоанализа выражается формулой по одноименному названию одной из главных работ Фрейда: «По ту сто­рону принципа удовольствия». Отметим, что задача различия инстинкта и влечения составляет предмет забот переводчиков: «Я думаю, что следует различать два вида первичных позывов, из которых один — сексуальные инстинкты, или Эрос. и инстинкт самосохранения, который мы должны приписать "Я"»^[61]. Посредством мифологии психоанализ Фрейда обрел свою филосо­фичность, оказав огромное интеллектуальное влияние на культуру, философию и искусство ХХ века. Мифологию психоанализа стал преодолевать Лакан: («В мифе — а мифы, как видно из этого слова, лгут — отец может быть только животным»^[62]) трансформацией главного мифа об Эдипе в науку о желании. Для Фрейда, как и Лакана, инстинкт стоит не по эту сторону удо­вольствия в виде биологической программы, но по ту сторону принципа удовольствия на месте влечения к смерти: «В обыденном сознании инстинкт представляют себе неким знанием — знанием, о содержании которого сказать ничего нельзя, хотя результатом его считается, и не­

безосновательно, возможность поддержания жизни. И напротив, принимая всерьез то, что гово­рит о принципе удовольствия Фрейд, видевший его значение в функционировании организма в поддержании напряжения на максимально низком уровне, не приходим ли мы неизбежно к то­му, что сама логика его рассуждений навязала впоследствии и ему, — не приходим ли мы к вле­чению к смерти?»^[63]. Психоанализ в проведении различия между инстинктом и влечением поз­воляет философии отличить волю от влечения и инстинкта, которые действуют по своей силе и по своим законам, соответствующим деятельности души и поведения организма. Тот, кто иг­норирует опыт психоанализа, утрачивает способность философской рефлексии к проведению различия между волей и инстинктами, влечениями. Говоря словами Бадью относительно Лака­на: «Он предлагает не только понятие, артикулированное в соответствии с зигзагами различия и его живой процедуры, но и анализ обстановки. Вот почему антифилософ Лакан являет собою условием возрождения философии. Философия возможна сегодня, только если она совозможна Лакану»^[64]. После этих критических замечаний необходимо обратиться к философской рефлек­сии воли.

1.5