ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В истории античной философии и науки Пифагор и его последовате­ли занимают особое место. В первую очередь потому, что, в отличие от других философов, его учение долгое время считалось тайным и до­ступным лишь небольшому количеству избранных.

графам в качестве источника для подробного описания «тайного» уче­ния Пифагора и последовательности событий, происходящих в пифа­горейском союзе.

Результаты исследования:

В диссертационном исследовании было показано место пифаго­рейских псевдоэпиграфов в становлении догматического платонизма в I в. до н.э. и, в частности, трактат Псевдо-Тимея Локрского был пред­ставлен как одна из первых реинтерпретаций платоновского «Тимея», оказавшая влияние на его последующее восприятие позднеплатони­ческими комментаторами.

Для этого был проведен систематический анализ совершенно не изученных в российском антиковедении трактатов III в. до н. э. - I в. н. э., приписываемых древним пифагорейцам.

Дан краткий анализ содержания наиболее представительных и влиятельных псевдопифагорейских трактатов Пифагора, Архита, Фи- лолая, Окелла, Тимея, Калликратида, подложных пифагорейских пи­сем, а также анонимных сочинений, которыми пользовались Алек­сандр Полигистор, Диодор, Овидий и Фотий.

Большое количество псевдопифагорейских трактатов позволяет выявить общие характеристики, что предоставляет почву для некото­рых обощений. Эти обощения приводятся в конце первой главы, где вводится и обосновывается термин «средний пифагореизм». На мой взгляд, использование этого термина может быть полезно для объяс­

нения преемственности идей и выявления источников, которыми пользовались позднеантичные комментаторы и биографы.

Это позволило рассмотреть псевдопифагорейские трактаты если не как единую группу (что едва ли возможно), то, по крайней мере, в контексте одного историко-философского явления. Пифагорейские псевдоэпиграфы, датируемые периодом от позднего эллинизма до начала принципата, нужно понимать как переходный этап в передаче и трансформации пифагорейско-платонических идей от древнего пи­фагореизма и платонизма к их возрождению в I в. н.э. Пифагорейские псевдоэпиграфы, написанные по большей части во II-I вв. до н. э., имеют важное самостоятельное значение. Они представляют собой связующее звено между древним пифагореизмом и возрожденным пифагореизмом I-II вв. н. э., выраженным в трудах таких авторов, как Модерат из Гадеса, Никомах из Геразы, Нумений из Апамеи и Теон из Смирны. Представление о том, что Платон - это «оживший» Пифагор не могло возникнуть на пустом месте: оно должно было быть сформи­ровано уже существующими подложными пифагорейскими тракта­тами, достаточно древними для того, чтобы в них поверили любители пифагореизма I-II вв. н. э. Это обстоятельство исторически значимо: вера в то, что платоновская, аристотелевская и вообще всякая «хоро­шая» философия является преемницей великой пифагорейской тра­диции, оказала огромное влияние на последующее развитие западной философской мысли, заметное вплоть до недавнего времени.

В диссертационном исследовании внимательно изучен, переведен и прокомментирован ранее практически неисследованный в отече­

ственной науке трактат Тимея Локрского «О природе космоса и ду­ши». Эта работа показывает, как осмысливалось содержание плато­новского «Тимея» в эпоху зарождения неопифагореизма и среднего платонизма. Сочинение Тимея Локрского выбрано из большого спис­ка псевдопифагорейских трактатов не случайно. В поздней античности этот трактат воспринимался как аутентичное произведение древнего пифагорейца Тимея и оказал существенное влияние на формирование в неопифагорейской среде образа Платона как плагиатора пифаго­рейских текстов. Неоплатоник Сириан, рьяный защитник пифагорей­ских и платонических идей от нападок Аристотеля, представляет Ти­мея как посредника в передаче древнего учения. А его ученик Прокл в своем комментарии к «Тимею» полностью уверен в том, что Платон отсюда заимствовал идеи древних пифагорейцев.

В то же время авторство и происхождение трактата вызывают за­труднение. В отличие от ряда других пифагорейцев, таких как Фило- лай или Архит, о Тимее не известно ничего достоверного (обсуждению этой проблемы я посвятила соответствующий раздел). Трактат «О природе космоса и души» впервые упоминается лишь во II в. н. э.

По-видимому, анонимный автор стремился создать впечатление, что Тимей Локрский написал свое сочинение в V в. до н.э. и что имен­но оно стало образцом для одноименного диалога Платона. Это впе­чатление подкрепляется биографическим сообщением о том, что Платон приобрел за 100 мин сочинение неизвестного пифагорейца и на его основе написал свой диалог. Такое мнение бытует уже с III в. до н.э. Правда параллельно бытует и альтернативная традиция,

которую передает Цицерон: по его мнению, Тимей жил во времена Платона и последний лично с ним общался.

Нам представляется очевидным, что дело обстояло иначе, и трак­тат Тимея Локрского является кратким изложением диалога Платона. Это хорошо показывает филологический анализ текста: одно и то же слово анонимный автор может употреблять на дорическом диалекте и койне, равно как и использовать пост-платоновскую и аристотелев­скую терминологию.

В целом этот текст интересен именно благодаря своей неодно­значности. Х. Теслефф включил этот трактат в собрание пифагорей­ских псевдоэпиграфов, в то время как Т. Тобин считает его среднепла­тоническим, так как по содержанию он очень близок небольшому количеству произведений, написанных с конца I в. до н. э. Я склонна рассматривать сочинение Псевдо-Тимея как оригинальный образец того переходного периода в истории античной философии, которому в данной работе присваивается имя «средний пифагореизм». С раз­ными оговорками, но на основе фактического материала, я считаю, что этот термин уместен и необходим, так как рассматриваемый пе­риод - условно, II-I вв. до н.э. - отмечен сложным процессом форми­рования догматической философии в кругах платоников и аристоте- ликов. Важно, наконец, отметить, что трактат Тимея Локрского оказал огромное влияние на последующую комментаторскую традицию.

В позднеантичный период (Сириан, Прокл) псевдопифагорейские трактаты всеми воспринимались как достоверные, и заняли то место в комментаторской традиции, которое оставалось за ними до середины XIX века. Удивительно, но практически каждый комментарий на «Ти­мей» (вплоть до Нового времени) упоминает данный трактат в каче­стве первоисточника.

Кроме того, трактат Тимея Локрского является оригинальной фи­лософской работой, может и не первого класса, но вполне заслужива­ющей особого изучения. С этой целью была предпринята первая по­пытка перевода этого довольно сложного текста на русский язык, ведь без обращения к тексту на языке оригинала и тщательного разбора терминологии было бы невозможно оценить степень продуманности подделки, возможный замысел автора, и самое главное невозможно было бы оценить степень терминологических и концептуальных заим­ствований. Философский комментарий помог поместить текст в подо­бающий контекст. Для этого был привлечен значительный объем ан­тичных свидетельств, демонстрирующий историю развития платонико-пифагорейских космологических и психологических пред­ставлений в «темные века» античной философской мысли со времен упадка Древней Академии в III в. до н. э. и до начала великого неопла­тонического синтеза в IV в. н. э.

Разумеется, диссертация не исчерпывает темы: продолжением этой работы может стать перевод и исследование других представи­тельных псевдопифагорейских сочинений, приписываемых таким

древним пифагорейцам, как Филолай, Архит и Окелл Луканский. Объемы данного исследования не позволяют подробно обратиться к этим автором, но они вполне могут послужить источником для нового вдохновения: Viam supervadet vadens.